— Да, я прав, черт возьми! Поэтому ты сейчас выпиваешь Зелье-Без-Сновидений и ложишься спать до самого утра, без всяких ночных похождений. Думаешь, я о них не знал? Друг, твои мешки не увидит разве что слепой. Вот научишься нормальные зелья варить, тогда и будешь пить Бодрящие каждый день, а пока перестань, — Поттер смутно подозревал, что Рон молчит целыми днями для того, чтобы потом выдать такую тираду, которая запомнится на следующие сутки. Раскрасневшийся от криков, Уизли чуть не уронил шахматную доску. Он встал и пошел в свою спальную.
— Гарри, пожалуйста. Ты должен победить в этой войне.
***
— Малфой, ты уже второй день ничего не ешь. Возьми хоть что-нибудь, — невольно заметила Гермиона, глядя на бледного юношу. Она старалась сделать так, чтобы слизеринцы не доставляли лишних проблем Гарри, у него и так их предостаточно, вот только Паркинсон никак не хотела молчать и принимать помощь.
— Драко сам решает, есть ему или нет, — мгновенно последовала реплика, на которую гриффиндорка решила не отвечать.
— Панси, у меня еще не отсох язык, — процедил Малфой, сжимая в руке вилку. Он так и не притронулся к омлету, который казался ему пересоленым, а жаренный бекон на завтрак — смерть его безупречному виду.
— Попробуй это, — буркнул необычно разговорчивый Уизли и протянул ему пиалу с салатом, тут же отвернувшись к Дину Томасу. Яблоко, киви, мандарины, авокадо, манго, еще что-то тропическое, похожее на ананас, было обильно залито йогуртом. Драко, подозрительно осмотрев салат со всех сторон, аккуратно нацепил на вилку кусок зеленого яблока.
— Оно не отравлено, — ухмыльнулся Уизли, и Малфой принялся за еду, назло рыжему аккуратно отламывая от толсто нарезанных фруктов всего по кусочку.
Поттер, глядя, как Драко ест, забыл о чашке с чаем в руке. «Хватит смотреть, Поттер, я не могу нормально сидеть», — недовольный оклик вывел его из задумчивости и навел на нужную мысль. Она терзала его с самого вечера, после громкого хлопка дверью и криков о нерешенных проблемах. Гарри предпочитал считать их задачами. Очень много задач и очень мало решений, свободного времени, возможностей и полномочий. Да, гриффиндорец имел власть на своем факультете, уважение среди преподавателей, разрешение на такие вещи, которого не было даже у самых лучших старост Хогвартса, но все это висело грузом вместе с психопатом, помешанном на чистоте крови.
Волдеморт — звучит, как приговор. Из-за одного человека страдала вся Британия, магическая, и не только. Том Реддл мог быть отличным учеником, мог совершить множество открытий, но он выбрал другой путь. Путь убийцы. И Гарри Поттеру, Мальчику-Который-Выжил, предстояло победить его. «Не будь Том бессмертным, было бы проще…» — меланхолично думал Гарри, сидя ночью перед камином и глотая обжигающий огневиски. За этим делом его как-то раз застала Гермиона, и юноше пришлось выпросить у МакГонагалл свою комнату, чтобы избежать нотаций своей подруги, которая, подобно урагану, влетела в его голову и оставила там полный беспорядок. Рону понравилась идея переселиться с ним, но после одного инцидента все покатилось к чертям, и одинокий Гарри мог хоть ящиками пить алкоголь, но задачи не решаются сами собой, а остановить юного алкоголика никто не мог.
— Теперь вам стоит держаться втроем, опеки не будет, — гриффиндорец знал, что слизеринская тройка слушает его, поэтому продолжил, ничего не объясняя. — Но за вами будут наблюдать со стороны. Рон, теперь ты патрулируешь подземелья, возьми себе в помощники человек десять, пятикурсники, думаю, справятся. Гермиона и остальные члены ОД-гриффиндорцы могут вести практические внешкольные занятия по ЗоТИ.
Уроки прошли незаметно, Малфой проспал всю Историю, а на Трансфигурации сидел бодрым, но скучающим. Стычки со слизеринцами пересекались Поттером на корню, поэтому и наблюдением за дракой развлечься не удалось. Панси все время хваталась за его руки, Блейз беспомощно кружил вокруг и норовил скрыться от глаз Уизли, за что не раз получал от рыжего.
Драко было невыносимо скучно и тоскливо. Даже навязчивые мысли о том, что он теперь сидит в кошатнике, которые он предпочитал откладывать в дальний ящик подсознания, потому что проку от переживаний намного меньше, чем от действий, перестали навещать его. Настали слишком серьезные времена, даже первые три курса развлекались исключительно под надзором старших и не покидая территории Хогвартса.
Так прошла целая неделя. Гриффиндор стал целой крепостью, через которую не смел переступить даже самый дружелюбный пуффендуец. Вечные косые взгляды, которые Малфой успешно игнорировал, стали еще пристальней, но студенты змеиного факультета слишком тихо себя ведут, они стали реже вступать в споры и мешать учиться. «Наверняка что-то задумали,” — Драко не мог перестать выслеживать среди учеников что-нибудь подозрительное, чтобы доложить об этом Поттеру. Ему нужно было срочно встретиться с главным в Гриффиндоре, чтобы обсудить планы относительно семьи Малфоев, но тот никак не желал идти на контакт. Уизли становился все мрачнее, Грейнджер строже, а Панси с Блейзом стали недоверчиво шептаться о Драко. Он слышал их, но не предпринимал никаких попыток это исправить, потому что знал — если человек о чем-то подумал, поменять решение будет довольно трудно. А потому даже не пытался.
— Драко, тебе не кажется, что в этой комнате слишком жарко? — запыхавшись, Блейз скидывал с себя одеяло и налаживал ослабшие Охлаждающие Чары. За день комната сильно нагревалась, поэтому заснуть раньше двенадцати часов ночи никак не удавалось. — Слишком солнечная сторона, даже шторы не помогают.
— Ну думаю, что дело в солнце, — не обращая внимания на жалобы друга, Драко натянул шелковый плед до носа. — Просто охладись в душе и ложись спать.
Через две недели Блейз сам пожаловался Уизли.
— Я спрошу у Гарри об этом, — кивнул тот и отвернулся к недописанному эссе по Трансфигурации. — Как только появится возможность.
— Нам нужно срочно, — гнул свою палку Забини. — Вы заставляете вставать рано, а наша успеваемость хромает из-за недосыпа. С факультета полетят баллы.
— Я поговорю с ним сегодня, — процедил Рон, чувствуя, что этот слизняк знает, куда давить. — И он… мы решим эту проблему.
Довольно ухмыляющийся Забини вернулся на диван к Драко, чтобы обсудить с ним доклад по Зельеварению. Им на удивление редко давали задания вне урока, разве что профессора МакГонагалл, Снейп, Люпин и Флитвик не изменили своего строгого режима. На занятиях ЗоТИ в первый учебный день Малфоя и Забини в Гриффиндоре профессор Люпин рассказывал и задавал вопросы про Непростительные Заклинания. В основном про Авада Кедавру, при упоминании которой Поттер нервно дергал руку, пачкая чернилами задание по Чарам. Ему разрешили не присутствовать на уроке, а заняться своими делами на задней парте.
На последующих занятиях оборотень угрюмо молчал, словно забыв о своей серьезной подготовке к назревающей войне, даже дал тест по боггартам. Позже выяснилось, что кто-то из слизеринцев рассказал о нездоровой хватке профессора к Непростительным Заклинаниям МакГонагалл, и та отчитала его, запретив затягивать в это детей.
В нелюбимую среду Драко снова собрался писать сочинение о среде обитания пикси, но Люпин торжественно объявил, что поговорил с Дамблдором и получил разрешение на углубленные занятия о Темных Искусствах.
— Но то, что здесь будет происходить, не должно выходить за пределы кабинета, — угрожающе нахмурился он, оглядывая своих учеников. — Вы должны поклясться. Мисс Грейнджер, будьте добры, помогите мне взять с каждого клятву…
У Малфоя не было другого выбора. Учеба или прочь из класса, вслед за половиной слизеринцев, которые отказались слушаться профессора, и за это были отправлены на урок Травологии вместе с Пуффендуйцами.
— Сегодня мы пройдем заклинание Империуса, — наслаждаясь потрясенными вздохами студентов, объявил Люпин. — Причем на практике.