- Может, ты хоть представишься? - спросил я, скрещивая руки на груди и выражая собой квинтэссенцию недовольства.
- Уэй, - с набитым ртом промямлил фрик, убирая с лица черные пряди. Я впервые разглядел его лицо и, честно говоря, меня прямо дернуло. Нет, он ни в коем случае не был уродом или там инвалидом. Он был безумно похож на девушку. Огромные оливковые глаза, курносый тонкий нос, слишком специфический; тонкие губы и ни малейшего намека на какие-нибудь там прыщи. Это удивляло, учитывая любовь к сладкому этого неведомого существа.
- Что ты там сказал? - переспросил я, не поняв, что за странный звук издало Оно.
- Джерард Уэй меня зовут, - прожевав наконец, сказал парень. - Ты чего так на меня уставился?
- Удивляюсь твоей наглости, - пробормотал я.
- А мне так тебя и называть: Унылый-Отморозок-Который-Не-Любит-Нугу? Или сократить до просто "Отморозок"?
- Я вообще-то уже говорил, как меня зовут.
- Правда? - наивно удивился Уэй, изогнув двумя тонкими дугами брови. Этот парень безнадежен.
- Фрэнк Айеро, приятно познакомиться, - пробормотал я, ожидая, что этот ненормальный не услышит и подумает, что я унылое говно и со мной скучно и неинтересно. Что наконец оставит меня в покое.
Но не судьба.
- Ну, приятно познакомиться, - криво усмехнулся Джерард. И только тут до меня дошло: это надолго. Это надолго и мне это по душе, черт возьми.
Можно называть меня как угодно: сентиментальная сопля, размазня, мистер "Я слишком чувствительный" - но от этого я не изменюсь. Если человек обратил на меня внимание, просто так, не из корысти - я этого не забуду. Я не плюну на это. Несмотря на репутацию молчаливого урода, ненавидящего все живое, я никогда откровенно не огрызался на тех, кто искренне хотел со мной пообщаться. Проблема была лишь в том, что таких субъектов было, эмм... не было, но не суть. Если этот странный фрикастый Уэй действительно хочет приключений на свою задницу, то милости прошу в мой мир, всегда с радостью поделюсь грязью, которой меня каждый день поливали и будут поливать. Только вот жалко мне его.
Пока.
... - Мааам, я дома, - протянул я с порога, сбрасывая кеды и проползая наверх к себе. - Есть не буду, школа отстой, ко мне не заходить, - крикнул я, запирая дверь на защелку и падая на кровать. Звездочки на потолке отвратительно поблескивали, заставляя меня снова и снова возвращаться к мысли о том, что стоило бы их вообще нахрен оторвать и сжечь во славу сатане. Я пошарил рукой по тумбочке в поисках брошенного куда-то туда плеера. Единственный способ заставить маму не трогать меня – это врубить музыку так громко, чтобы было слышно на другом конце города. К счастью, я могу себе это позволить: когда соседи пожаловались на меня в последний раз, они не спали всю ночь, а наутро переехали в другой город и сказали по телефону, что я очень милый и порядочный мальчик и они не держат на меня зла. Ну, ещё они попросили удалить их номер и никогда не звонить им, но не суть. Я, всё так же с закрытыми глазами и наощупь, подключил-таки нечеловеческими усилиями плеер к колонкам. Отключить мозги, включить Нирвану и катарсис. Я устал, физически и морально. Каждый мой переход в другую школу сопровождается нервозом и каким-то воспалением ненависти. Каждый, но не этот, и это меня настораживает. Я понимаю, что от моих новых одноклассничков можно ожидать чего угодно, но... Есть этот ненормальный, Уэй кажется, и это значит, что я не один такой. Это греет душу.
- Фрэнки, тут отец звонит, - мама снова возникла ниоткуда (как она открыла дверь, черт возьми?!) перекрикивая завывания Кобейна, включенные на максимум.
- Скажи ему, что я подхватил сифилис и умер, - пробурчал я, закрывая лицо подушкой.
- Не поверит. От кого ты мог сифилис подхватить, от упаковки салфеток, что ли? - усмехнулась мама. Охренеть просто.
- Мааам, тут ты должна была выждать драматическую паузу и начать причитать из-за того, что у меня нет девушки, а не ехидничать и делать сомнительные выводы из моего образа жизни, - промямлил я из недр подушки.
- Ну, как хочешь, отец интересовался, как ты тут влачишь свое бессмысленное существование, скажу ему, что ты снова превратился в отморозка, - мама безразлично пожала плечами и вышла, демонстративно захлопнув дверь за собой. Наконец-то блаженная тишина.
Не то, чтобы я не хотел бы услышать отца, просто... Настроение не то, и я могу наговорить ему всяких гадостей сейчас. Родители развелись несколько лет назад, но это не значит, что я отцу не нужен: он занимает очень важное место в моей жизни, он научил меня играть на гитаре и ударных, которые сам мне и купил вопреки маминым истерикам; он научил меня быть индивидуальностью, человеком со своими собственными взглядами на жизнь, на отношения, на мир. Именно поэтому я боюсь его обидеть своим вечным унынием. Отец прекрасно это понимает и обычно не обижается на то, что я отказываюсь с ним разговаривать. Мамин же мозг не в силах удержать в себе подобные сведения, и поэтому она постоянно грызет меня за мнимый пофигизм. Эх, женщина, что с нее взять.
Я сполз с кровати на пол, стянув за собой плед и подушку. Естественно, делать на завтра я ничего не собирался, и не потому, что я там двоечник конченый или просто ленивая жопа. Тем мне и нравились переходы в другую школу: первые несколько дней спокойно ничего не делаешь и на каждом уроке строишь морду кирпичом и говоришь "Ой, я не знал, я новенький". Лекция на пол-урока на тему "как привыкнуть к новой школе" обеспечена.
Мама давно уже смирилась с тем, что физик-ядерщик из меня получится, как минимум, хреновый. Поэтому к постоянным мозгодробительным стараниям научиться нормально играть на гитаре она уже привыкла. Мечты об игре в рок-группе не покидали меня с детства. В одиннадцать лет я даже пытался сколотить какую-то пародию на группу. Выглядело это убого и по-детски, но ведь попытка - не пытка. Теперь все, что я могу - играть для себя и ждать подходящего момента, ждать, когда ко мне придет дух Кобейна и скажет мне, что делать, чтобы моя мечта не умерла вместе со мной. Глупо, я знаю, но я не вижу других вариантов. Поэтому я просто буду валяться на полу, свернувшись эмбрионом и замотавшись в плед с головой. Вот.
День второй. Никакой астрономии.
"Боже, если ты есть, пожалуйста, сделай так, чтобы внутри ничего не было."
Я открыл глаза и взялся за ручку шкафчика. Момент истины: если внутри чисто, то однокласснички решили, что я скучный и надо мной не так уж и весело издеваться. Я глубоко выдохнул, сконцентрировался и...
- Фрэээнки!
Я убью этого козла. Я прикончу его и всю его семью. Эта сволочь набросилась на меня и я, потеряв всякую концентрацию, случайно распахнул шкафчик. На пол с противным звуком упала дохлая мышь.
- Ой, - Уэй отпустил меня, смерив мышь каким-то слишком сосредоточенным взглядом. - Ты что, вот так это оставишь? - фрик посмотрел на меня, как на идиота.