– Мне хватает Анны с ее вечными истериками, мне хватает работы, мне хватает Вадима, который до сих пор меня не простил и не простит. Я ради тебя…
Она вырвалась, больно саданув меня по руке:
– Что ты для меня? Что? Ты приезжаешь и уезжаешь, когда хочешь. Ты ради меня – что? Что ты сделал? Что? Я должна принимать твои знаки внимания, как манну небесную? Ты мне предлагаешь жить вместе, а вечером делаешь вид, что разговора не было. Ты даже прощения не попросил!
– Ты права, как же ты права, – я стал надевать пальто и никак не мог попасть рукой в рукав.
– Нет, это твой номер, это я должна уйти, – она рванула мое пальто, отбросила в сторону, схватила свои вещи и вышла вон.
– Ну вот, – сказал я себе, пиная несчастное пальто, – ушла… И правильно сделала.
Я стал собирать вещи, но через минуту подхватил пальто и, только успев распахнуть дверь, сразу увидел Женьку, сидящую напротив номера, прямо на полу.
– Я все гадала, ты выйдешь, или мне все же придется самой…
Я вздохнул с облегчением, протянул ей руку, помог встать.
– Ты вернулась.
– Я же говорила, ты будешь уходить, а я за тобой бегать.
– Ты ушла, не я…
– А кто пальто натянул уже?
– Я люблю тебя, Женька, – мы целовались в коридоре. – Я обещаю…
– Не надо ничего обещать, не надо.
Потом, когда мы лежали утомленные и довольные в темноте, Женька сказала:
– Ты знаешь, у нас такие странные отношения…
– Ты только заметила? – усмехнулся я.
– Я не о разнице в возрасте, точнее – не только о ней. Все эти различия – в возрасте, в статусе – это все такое наносное, ерунда… А может и нет, но я о другом: у нас с тобой и любовь – не любовь, а театр военных действий, я вот только не могу понять – кто и против кого…
– Не выдумывай, – потянулся я, хотел сесть, но Женечка не дала, – ладошками надавила на плечи, вынуждая лечь, нависла сверху.
– Кто первый сдастся? Кому первому надоест: тебе уходить или мне догонять и возвращать тебя? Не хочу победить, не хочу…
– Ты сама мне что говорила? – я обнял ее, прижал к себе, – загадывать бесполезно. Давай лучше о праздниках? Хочешь со мной встретить?
– Не получится, – как только я разжал объятия, она тут же села, повернулась ко мне спиной, – твоя жена тебя не отпустит. Новый год – это святое, семейный праздник… Детки приедут, оливье-телевизор и все такое…
– Не веришь, что я смогу убежать к тебе?
– Не надеюсь.
– А как ты встречаешь, как в вашей семье принято?
– А никак. Терпеть не могу новый год, ненавижу. Я лягу спать и проснусь свежая и бодрая первого. Я первое января люблю – приезжай первого, устроим свой, единственный и неповторимый новый год.
Мы забыли о нашей ссоре, но я не мог забыть Жениных слов: «Кому из нас первому надоест?» Я и сейчас, вспоминая, удивляюсь, как ей не надоело раньше? Как ей удавалось беречь наши отношения, не давать им развалиться? Если бы не она – я сдался бы давно, потом бы мучился и жалел, всю жизнь жалел, что у меня был шанс, а я его не использовал.
Я не являю собой пример благости и радости, но даже сейчас, страдая и виня себя во всех возможных грехах, я счастлив тем, что у меня была Женя, Женечка, что были ночи и дни, проведенные с ней, были ее сухие обветренные губы, ее горящие глаза, ее руки, так нежно и боязливо гладящие меня по лицу, ее стоны и крики, когда она выгибалась мне навстречу, ее шепот, ее смех, ее грусть, что была она…
16
Отсверкало католическое Рождество, и оставалось буквально несколько дней до нового года. Корпоративы, разъезды – визиты вежливости к особо дорогим клиентам, прием посетителей с ответными поздравлениями, предпраздничная суета – никому не нужная и ужасно утомительная. Рабочими такие дни называют исключительно в силу привычки: мыслями все уже там – в новом году, в котором, конечно же, наконец-то сбудутся все мечты без исключения, и мы осуществим задуманное. Даже взрослые прагматичные люди, давно растерявшие веру в Деда Мороза, в эти дни начинаю верить в сказки – повальный психоз, не иначе. Но я тоже поддался этому психозу, и чем ближе был праздник, тем больше во мне росла уверенность, что я наконец-то смогу разрубить узел, и все станет на места.
И вот, в один из таких дней, Вадим позвонил мне на работу и попросил срочно приехать в Москву.
– Вот тебе и предчувствия. Светлые, – пробормотал я, раздумывая. – Ты понимаешь, что приехать и уехать под новый год нереально?
– Я забронировал тебе билеты на самолет – утром прилетишь, ближе к вечеру улетишь.