При этих словах раздался такой хохот, что в классе задрожали стекла. Марьиванна удивленно вскинула брови, но, поняв, в чем дело, тоже расхохоталась. Когда все немного успокоились, она прочитала им конец письма: оно было подписано самим товарищем Михайловым, председателем знаменитого колхоза «Спутник», Героем Социалистического Труда. Потом начались дебаты:
— Когда поедем? И на чем?
— Ясно когда: в воскресенье! А на чем, давайте на велосипедах, а?
— Хитрый! А если у кого нет велосипеда?
— Того на багажник посадим!
— А потом три дня сидеть не сможешь!
Из всего класса лишь один ученик не принимал участия в дебатах. Аккуратно одетый и причесанный, он сидел на первой парте и читал или делал вид, что читает книгу.
— А ты, Вестр, что молчишь? — ласково обратилась к нему Марьиванна. — Поедешь с нами?
— Не знаю, — не поднимая головы, тихо ответил аккуратный мальчик.
— Да нужен он там, тихоня, — пренебрежительно сказал Лариван. — Мы же к Герою едем, а не на базар…
— Кто это «мы»? — вскочил с места Палля. — Марьиванна, у меня предложение: Ларивана с собой не брать!
— Меня? — побледнел Лариван. — За что?
— За горбушку, забыл? А как с Ванюшей подло поступил — тоже из головы вылетело?
— Ну ладно, это наше дело, — недовольно сказал Ванюк.
— Нет, и наше! — горячо возразила Таня. — Может, у вас, в городе, каждый за себя, а у нас, в Ойкасы, один за всех и все за одного!
— «Все за одного», а тут получается — все против одного…
«Да, характер у этого мальчугана! Недаром он стал лидером в классе, и, слава богу, лидером положительным», — подумала о Ванюке Марьиванна. Ей не хотелось прерывать ребячий спор, но урок есть урок, учитель тоже должен выполнять учебный план, и ей пришлось довольно жестко объяснить это классу, к великому разочарованию Палли, которому все-таки пришлось выйти к доске и отвечать.
Зато спустя два дня Марьиванна в явно хорошем настроении вошла в класс и объявила, что с поездкой все улажено и что Михайлов уже предупрежден и ждет дорогих гостей в воскресенье, пополудни. И хотя тон у Марьиванны был при этом слегка насмешливый, шестой «А» воспринял эту весть с великим энтузиазмом.
Ребята буквально считали дни, которые остались до воскресенья, а они, как назло, тянулись жутко медленно. Как-то раз после уроков Ванюк остановил во дворе Ларивана:
— Хочешь поехать с нами?
— Ищешь ко мне подход, председатель? — вызывающе улыбнулся Лариван. — Ну, ищи, ищи. Только вряд ли найдешь…
— Сдался ты мне! — Ванюк, с трудом сдерживая негодование, дергал себя за хохолок, что всегда его успокаивало. — Я вот к чему: если хочешь поехать — приходи завтра к школе, ровно в шесть. Только завтрак не забудь взять с собой, понял?
— Так точно, ваше королевское величество! — вытянулся, кривляясь, Лариван. — Я вашего любимого хлеба возьму три пуда, хорошо?
Ванюк дернул свой хохолок так, что потемнело в глазах:
— Твое дело. А Героя Михайлов, между прочим, за хлеб получил.
— Да? — несколько озадаченно переспросил Лариван. — Ну, и что?
— Ничего. И не думай, я не забыл, как ты залепил мне грязью. Мы с тобой еще посчитаемся!
— Может, прямо сейчас? — принял боевую стойку Лариван.
— Нет, сейчас мне некогда. Совет отряда.
И Ванюк, круто повернувшись к нему спиной, зашагал в школу.
С первыми петухами шестой «А» был уже на ногах. Даже такой соня и лентяй, как Петюк, и тот не опоздал на сбор. Девочки были одеты в свои лучшие платья, а мальчишки еще накануне договорились прийти в белых рубашках с красными галстуками. Только Лариван явился в полосатой футболке с буквой «О» на груди, в которой он выступал за школьную футбольную команду. Его встретили как ни в чем не бывало: такое сейчас было у всех настроение, что припоминать обиды никому не хотелось. Поеживаясь от утренней прохлады, ребята томились возле школы в ожидании Марьиванны. Обычно до щепетильности пунктуальная, она на этот раз почему-то запаздывала.
— Наверное, наряжается, — высказала предположение Маюк, и девчонки так и прыснули со смеху.
А мальчишек, конечно, больше всего волновала предстоящая встреча с Героем.
— Как думаете: станет он с нами разговаривать или нет? — спросил товарищей Гриша.