— Не ходи, я боюсь.
— Не бойся. Справлюсь.
Он грубовато, по-мужски отстранил ее и толкнул калитку. В глубине души ему не очень хотелось еще раз встретиться с пьяным Иваном Кузьмичом. Но струсить перед Санюк? То, что учительница дала поручение именно им двоим, было, конечно, чистой случайностью. Марьиванна и понятия не имела, что Ванюк и Санюк в ссоре и как раз из-за того человека, к которому она их посылала. Для нее они еще были маленькими…
— Ну, я ему покажу! Попадется он мне! — доносился из открытого окна крик Ивана Кузьмича. А вслед за этим громкий плач и причитания его жены:
— Ой, что же теперь делать? Детушки мои, детушки мои родные, на кого ж вы меня оставили!
«Что бы это могло случиться? — подумал Ванюк. — Что значит «на кого оставили»?» По его мнению, Лариван мог и имел право оставить мать на время уроков, а как же иначе? Странная история. И как войти в дом, где происходит что-то непонятное?
— Дайте мне собаку! — кричал Иван Кузьмич. — Ищейку!
— Где ее взять, ищейку? — возражала жена. — Ты так ищи!
— Так я не могу! Он мои очки спер!
Ищейка… Очки… Чертовщина какая-то… «Что в самом деле происходит? — думал Ванюк. — Какой новый номер выкинул Лариван? А ведь в последнее время мне казалось, что он становится серьезней, взрослее. Неужели только притворялся?»
Он решительно отворил дверь и вошел в дом. Картина здесь была еще печальней той, что они с Марьиванной застали в прошлый раз. Батареи пустых бутылок, горы немытой посуды, грязь… Никого из детей не было видно. Мать Ларивана, заплаканная, сидела за столом, а отец в бешенстве бегал по комнате.
— Вот полюбуйся, — заорал он, когда Ванюк, поздоровавшись, вошел в горницу, — что этот бандит натворил! Чему вас только в школе учат!
Ванюк огляделся по сторонам:
— А что он натворил, Иван Кузьмич? Выпил эти бутылки?
— Еще не хватало! Бутылки мы выпили, а он сбежал из дому! И еще маленьких прихватил! Ну, погоди ж ты у меня, помаешься! Такого ремня дам…
— Сбежал?! Все трое сбежали? Куда?
— А кто его знает! — всхлипнула мать. — Только вот записку оставили… Ой, детушки вы мои, детушки…
— Хватит причитать-то, — приказал ей муж. — А ты, мелюзга, прочти записку. Может, чего поймешь.
Взволнованный случившимся Ванюк даже не обратил внимание на такое непочтительное обращение. Быстро схватив протянутый ему клочок бумаги, он развернул его и прочел: «Отец и мать! Мы от вас уходим навсегда. Передайте привет деду Алексею, Петюку и еще Марьиванне. Нас не ищите, мы вернемся, когда станем большими и отберем у вас водку. Лариван».
— Ну, понял чего-нибудь? — спросил Иван Кузьмич.
— Понял.
— Чего же ты понял?
— Что они не могут больше так жить.
— Как «так»? Что я, по-твоему, не кормил и не одевал своих детей? Может, отказывал в чем? Да я этому щенку столько денег давал…
— Не в деньгах счастье, — тихо сказал Ванюк.
— Что? Что ты сказал? — Налитыми кровью глазами Иван Кузьмич уставился на дерзкого мальчишку с упрямым хохолком на голове. — Так это ты с твоей учителкой подбивали его против меня? Да? Отвечай!
— Ну что ты привязался к мальчонке! — не выдержала жена. — Своих из дому выжил, теперь за чужих принялся?! Водка проклятая во всем виновата, чтоб мои глаза ее больше не видели! Ох, детушки вы мои, детушки родные…
— Замолчи! — крикнул Иван Кузьмич. — Ищейку дайте мне! И очки!
Ванюк молча повернулся и вышел из комнаты. Страх прошел, но смотреть на этого большого, сильного человека с опухшим от пьянства лицом ему было неловко и больно. «Неужели и он был когда-то мальчиком? — думал Ванюк. — И тоже мечтал о чем-то? Почему же он стал таким? Где и когда это произошло? А мы какие будем, когда вырастем? Ведь надо быть не только хорошим работником, но и хорошим человеком. А как этого добиваться?»
— Ванюк! — вывел его из задумчивости звонкий голосок.
Это Санюк, о которой он совсем забыл и которая честно дожидалась его за калиткой дома. А он прошел мимо, даже не заметив ее.
— Ну, что, Ванюк? Я так боялась за тебя.
— Вот еще… Лариван сбежал. Вместе с сестренкой и братишкой.
Глаза Санюк, и без того большие, округлились:
— Что же теперь будет? Их поймают?
— Не знаю…
Он усиленно дергал себя за хохолок, соображая как быть. Возвратиться в школу и рассказать обо всем Марьиванне? Но что она сможет сделать? Сообщит в правление, а оттуда — в милицию. Ларивана вместе с его малышами схватят и возвратят обратно, в этот страшный дом. И все начнется сначала. А Лариван к тому же, узнав, что это он, Ванюк, организовал за ними погоню, сочтет его предателем. И Санюк тоже. Вот она с робкой надеждой ждет, что он найдет какой-нибудь выход. Она переживает, и Ванюк единственный в мире, кто знает истинную причину этого. Тогда, может, совсем не искать Ларивана? Пусть, если ему повезет, уходит подальше отсюда, пусть живет в другом месте, а они будут здесь с Санюк… Но это же подлость! Как после этого смотреть ей в глаза? Нет, он должен найти Ларивана. И помочь ему, а значит, и ей, Санюк. Но как? Ладно, главное — найти его. А там видно будет.