Фантаст Петров уже перешел в кабинет и облачался в костюм. «Выряжаюсь, как на свадьбу, — усмехнулся он, — или в гроб… Однако хочется выглядеть прилично. Даже в нищете. Нет, не получается из меня Диогена или дервиша…»
Показное пренебрежение к внешнему виду было чуждо фантасту Петрову. Выпендреж все это, считал он. Гораздо ближе ему ощущалось чеховское «в человеке все должно быть прекрасно…»
«С чего это я взял, что Президента интересует мое „Письмо“? — вдруг подумал он. — Что он, вообще, желает меня видеть? Со слов якобы его посланцев? По шикарному виду машины?.. Словам действительно веры немного, а вот такую машину в случае чего соседи запомнить могут… А в случае чего?..» — вдруг сжалось недобрым предчувствием сердце фантаста Петрова. И фантазия его услужливо принялась выдавать киноштампы из американских триллеров. Например: он сидит на заднем сиденье лимузина. Один. Вдруг перед ним начинает подниматься из пола прозрачная перегородка из оргстекла.
— Что это?! — успевает он истерически крикнуть.
— Дурной сон, — успевает ответить ему русский с переднего сидения. Титульный сидит за рулем.
Фантаст Петров начинает ощущать запах выхлопных газов. Он колотит в прозрачную стену… Последнее, что он видит — приветливо-насмешливый прощальный жест русского. Мол, передавай привет чертям, папаша… «Как мать-Россия со своими детьми», — успевает подумать фантаст Петров и видит свое бледное лицо в зеркале на стене кабинета.
«Однако не ко времени все это, — думает он. — Третий день голодания на исходе. С головкой что-то не совсем в порядке. Бо-бо головка… И сердчишко чегой-то вдруг затрепетало… А семья?! Что они сделают с семьей? Жена и сын будут знать, кто его увез!»
Сердце вдруг сжалось и екнуло. «Ну, что за чушь в голову лезет! В кои-то веки позвали для серьезного разговора, а я уже и расклеился… Нет! Нельзя так! Надо собраться… Но как же их уберечь?! Все дело во мне… Им нужно убрать меня… Похоже, выход только один…»
Фантаст Петров поймал себя на том, что не может натянуть на голову черный галстук. Он сосредоточился и накинул петлю на шею. Затянул довольно сильно. «Воротник помнется», — подумалось невпопад.
Сердце в груди билось очень громко. Фантаст Петров ощущал его биение. Но с какими-то странными паузами. «Три точки-три тире-три точки SOS,» показалось фантасту Петрову.
Вдруг от соседей донеслась мелодия из Баха, под которую они с госпожой Петровой любили медитировать перед сном. Фантаст Петров глянул в зеркало. В самую глубину своих зрачков. И совершенно отчетливо увидел перед собой лик Озы. В нем не было ни злорадства, мол, я тебя предупреждала, ни укора, ни осуждения. В нем было понимание.
«Встречай меня, Оза», — подумал фантаст Петров и мысленно двинулся в черноту своих зрачков. Сердце торкнулось в клетку груди и замерло в протяжной паузе.
«Совсем, как йог, — успел подумать фантаст Петров, — добился-таки успехов…»
И шагнул в бездну.
Было тихо и спокойно. И не было вокруг ничего. Все было ИМ. Он был ВСЕМ… Он любил ВСЕ…
Фантаст Сидоров, не без изящества выйдя из метафорического виража финала, поставил последнее отточие и устало откинулся на спинку кресла. По физиономии его, которую он без особого удовольствия разглядел в зеркале напротив письменного стола, блуждала растерянная улыбка: «Как? И это все? А как же жить дальше?..»
Казалось фантасту Сидорову, будто он где-то, кого-то очень дорогого весьма неуклюже оставил. Быть может, даже не попрощавшись.
Но все были при нем.
Дочка колотила в стену кабинета-спортзала шариком от пинг-понга и выделывала при этом какие-то странные, но весьма изящные «па».
«На художественную гимнастику надо отдать, — подумал фантаст Сидоров, расстрогавшись. — Интересно, сколько сейчас это удовольствие стоит? Потянем ли?..»
Супруга, слышно было, стучала на кухне ложкой о край кастрюли. «Все свое ношу с собой, — самодовольно подумал фантаст Сидоров. И посмотрел в зеркало. Оттуда на него глянул плюгавенький мужичонка с жиденькой бородкой-клинышком, с венчиком седых волос вокруг лысины… Тьфу!.. глаза бы мои тебя не видели! — отмахнулся фантаст Сидоров. — Нет, но глаза-то! Глаза-то умные!..»
— Ужинать! — появилась на пороге кабинета госпожа Сидорова. И фантаста Сидорова вдруг словно током дербалызнуло. Он дернулся, вскрикнул и, зажмурив глаза, обмяк в кресле.