Максим кому-то из книжного мира рассказал о ней, девушка заинтересовалась, прислала письмо. Альбина писала в ноутбуке, поэтому легко переслала ей файл с придуманной историей. Лене понравилось. Они стали общаться: переписывались, потом как-то встретились в кафе. Подружились. Выяснилось, что Лена литературный агент и готова заняться её продвижением. Небольшим тиражом был издан первый роман. А через год ещё один.
С Максимом всё это время она не прерывала общение. И вот тогда он сказал, что если её эмоции уже улеглись, но всё ещё важно разобраться с прошлым, то сейчас можно попробовать показать свои книги ушедшему мужчине. Это хороший повод для беседы друзей. Альбина послушалась доктора. Взяла две изданные книги и поехала в пригород. Настроилась, что только покажет ему книги, чтобы он знал, что она не пустышка какая-то, что с ней нельзя вот так без слов расставаться, с ней разговаривать надо. Пусть пожалеет, что потерял её.
Дверь открыла женщина примерно её лет. Альбина попросила позвать его, а та сказала:
– Его нет. Он ушёл.
Решилась спросить:
– А вы кто?
– Сестра.
Альбина обрадовалась, что это не его женщина. Сразу стала смелее.
– Ой, я о вас много слышала. Жалко, раньше не познакомились.
– Мы с мужем несколько лет за рубежом работали.
– А когда он придёт?
И в ответ услышала:
– Никогда. Он умер.
Внутри словно что-то оборвалось. Нет-нет. Этого не могло быть. Не имел он права уйти, не поговорив с ней. Снова ушёл? И она теперь никогда-никогда не сможет его увидеть? И ничего не сможет ни сказать, ни спросить?
А когда он умирал – она его ненавидела? Или доказывала что-то? Он умер, а она всё ещё...
Растерялась. Даже не спросила сестру, когда это случилось? И книги с собой унесла. Зачем они ей, сестре?
В придуманных ею версиях не было истории, где он уходил, узнав о своей болезни, не желая стать для неё обузой. Или это произошло с ним внезапно? Почему она не спросила? Она подскочила, ринулась в подъезд, взбежала на нужный этаж, позвонила в дверь. Показалось, что кто-то подошёл к глазку. Но дверь ей не открыли. Она стала трезвонить, стучать, даже закричала:
– Мне надо задать всего один вопрос.
Но с ней не захотели разговаривать, она была для них чужой.
Уехала домой. Села на диван и долго сидела, покачиваясь. Свалилась такая тоска, безнадежность. Она потерялась во времени...
Очнулась, но не понимала, чем заняться. Захотелось срочно чем-то занять руки. Придумала: постельное бельё поменять. Сняла легко, в стиральную машинку положила. Достала из комода новый комплект. С подушками справилась запросто, простыню застелила, а одеяло никак не могла в пододеяльник засунуть: каждый раз оно непостижимым образом то укладывалось поперёк пододеяльника, то перекручивалось, то переворачивалось. После четвёртой неудачной попытки она села на постель и заплакала, словно главное сейчас сосредоточилось в простом деле, с которым она не могла справиться, и от этого вся беда в жизни.
Отвлёк звук сигнала в ноутбуке, пришло письмо от Максима, он беспокоился. Она ему написала:
– Съездила. Я не могу заправить постель.
Он связался с Леной, и вскоре та была у неё. Помогла. Посидела с ней. Они даже что-то съели. Лена ушла, а она легла спать. Но заснуть не удавалось.
Всё это время она жила надеждой, пройдёт время, можно будет поговорить и всё выяснить. Это было далёкой целью, поэтому временами она даже забывала об изначальной печали, вместе с Максимом даже смогла посмеяться над собой. А если невозможно поговорить уже никогда? Рухнули собственные запреты, теперь можно было вспоминать о нём, не прячась от себя. В памяти возникало только доброе и радостное. Мгновения их жизни. И она уже не знала, ненавидела все эти годы или... любила?
В голове назойливо билась единственная мысль: надо с ним поговорить. Теперь. Ведь там ему уже некуда спешить? Ну, почему, почему бы ему оттуда не поговорить с ней? Утром это желание стало преследовать, она не могла от него ни избавиться, ни спрятаться. Призналась Лене, как только та появилась.
Максим встревожился. Сказал, что это может увести в никуда. Тогда он и предложил приехать в больницу. Обещал никаких документов не заводить, только немного подлечить. Главный врач в отпуск как раз ушёл. Она с Еленой посоветовалась, та туда и отвезла.
Лечение прошло удачно. В жизни многое поменялось. Получается, остаётся всегда правым тот, кто выжил и живёт дальше. Одно это понимание заставляет собраться и жить. За нею последнее слово. Только сказать уже некому. Опоздала.
Тут Альбина вспомнила о разговоре с Ириной. Непонятная история. Она не верила, что Максим злодей. Если они решили мстить, то неизвестно, куда это их приведёт. Месть зарождается внутри, потом вырывается наружу, и уже не человек мстит кому-то, а месть пожирает родившего её, становится его болезнью, одержимостью. Они этого не знают?