Ничего не хочу доказать. Жизнь одна. Потратите время на месть, не хватит его на что-то более важное в жизни.
Вот и всё, что хотела сказать.
Ирина не могла не спросить:
– А в своих романах вы описали истории соседок по палате?
– Нет. Это чужая жизнь. Я не имею права влезать в неё или выставлять напоказ.
– И о своей жизни вы не пишете. А сюжеты тогда откуда берёте?
– Выдумываю. Всё сказки, только для любопытных взрослых, – заулыбалась писательница.
Ирина пыталась сдержаться, но не выдержала и спросила:
– А ваша личная жизнь, как она?
Альбина не перестала улыбаться, но ответила кратко:
– Сложилась.
Ирина поняла, что пора уходить. Осмыслить сразу всё сказанное не удалось, надо было подумать. Артёму она решила пока не рассказывать о встрече. И сдержать данное Альбине обещание.
Альбина проводила девушку, посмотрела из окна, как та садилась в машину, и решила, что всё сделала правильно. Взглянула на стоящую на подоконнике цветную фотографию зеленоглазого ребёнка, держащего за руки папу и маму, улыбнулась.
Фотографии того, кто ушёл, здесь не стояло. Она подумала, правильно Максим тогда сказал, разговаривать можно и с живыми, и с мёртвыми, а вот рассказывать об общении с последними вредно – не поймут.
***
Артём в последние дни был постоянно на связи с Ириной. Но рассказывал не всё, и не потому, что не доверял, а уж очень хотелось самому расследовать, а потом на тарелочке принести, мол, не так уж он и глуп. А то скажешь заранее и опять промахнёшься, как с писательницей получилось. С фотографией Альбины он здорово промахнулся, подумать не мог, что Максим просто любитель женских романов.
Вечерами Артём вспоминал прошлые разговоры с Максимом. Как-то тот обмолвился, что находил в интернете женщин с проблемами в личной жизни, вытаскивал эмоции из них наружу. По его рассказу, он понимал, что углубление в себя усилит беспокойство собеседниц, побудит к действиям, но он отслеживал все перемены с ними и не доводил до опасности. В нужный момент для надёжности он заинтересовывал женщин собой – и как личностью и как профессионалом. Уговаривал серьёзно заняться лечением, убеждал в чудодейственной современной методике, обещал, что ежедневно будет с ними рядом, и помещал в больницу.
Схематично Артём представил это так. Женщины в больнице получали от общения с больными стресс, в дозах, которые доктор контролировал. Именно стресс и нежелание стать такими, как их соседки, давали толчок вырваться из депрессии, в которую они себя сами загнали. Макс отдавал пациенткам немного своей заботы, они успокаивались, ещё больше влюблялись в доктора. Платонически или по-другому, кто знает. Влюблённость пробуждала их к творчеству, к желанию жить дальше. Женщины выздоравливали, покидали больницу и благодарили доктора деньгами.
Тогда Артёму это не показалось страшным грехом. До того момента, пока Макс не предал его. И отношение ко всему сразу поменялось.
Артём решил найти женщин из списка в зелёной папке. Первыми шли две женщины с разными фамилиями, но одинаковыми именами: Оксана. Только записаны они были по-разному: Ксюха и Ксюша. Кто эти женщины, он не знал, искать начал в социальных сетях. Как же много этих сетей-паутин развелось, попробуй разыщи кого. Первой нашедшейся Оксане он написал:
– Привет! Я знакомый Максима из больницы в известном тебе городке. Хочу спросить о его новых методах лечения, не нанёс ли он вред твоему здоровью?
Ответ пришёл быстро:
– Ну, ты и хорёк. А ещё другом себя назвал. Да Макс, можно сказать, жизнь мне спас.
Артём поспешил загладить оплошность:
– Не сердись. Я только спросил, – и тут же приврал. – Моя сестра с ним недавно познакомилась, вот я и захотел выяснить, не грозит ли это ей чем-то.
Ксюха сразу поверила и выложила всю свою историю.
– Макс – он супер. Я однажды в такую переделку попала. Мой парень уехал и не сказал куда, месяц не было. А его, якобы, дружки, я их раньше не видела, на меня наехали, мол, задолжал он много. А я, значит, должна свою квартиру продать в уплату долгов. Да, сейчас. Разбежались. Не на ту напали. Наехали внаглую. Один раз даже какую-то гадость в окно кинули. Ох, как от неё воняло. И дым шёл. Мне всего-то и надо было где-то скрыться на время до приезда парня. А где скроешься, если вся моя жизнь в сетях напоказ? Все подруги известны. Я даже запаниковала. Естественно, всем о беде растрепала тут же. А кто-то из девчонок о Максе сказал. Но только она слово с меня взяла, что я молчать должна. Это мне не просто, молчать-то. Но раз слово дала...