— Это нарушение коммерческой тайны! — возмутился Альфред.
— Скажи это мертвецам Келли.
— Ась? — встрепенулась Лора.
— Мертвый бог! Я уже и забыл, что на свете есть люди, которые не понимают смысл подобных выражений!
Лора вздохнула, сделала глаза пошире и начала изо всех сил транслировать собеседнику свою заинтересованность. Хитман снизошел.
— Молодой глава администрации поселения Келли заключил контракт на доставку катализатора системы очистки с фирмой, рейтинг которой был нулевым. И груз им доставили (новички были честными), но только через месяц после назначенного срока. Обстоятельства неодолимой силы! Производительность системы (и так критическая) упала на пять процентов. Для замены реагента техники вынуждены были отключить одну из секций поселения от коммуникаций на сутки. Индивидуальных комплектов жизнеобеспечения хватило не всем, шестьдесят четыре человека погибло.
— И что стало с виновными? — напряженно уточнила Лора. Она отчетливо представляла себе весь кошмар борьбы за выживание при отсутствии основных ресурсов (в корпусе проводились очень хорошие тренинги).
Капитан пожал плечами.
— Глава администрации вернулся на ту планету, с которой прилетел. Рейтинг поселения упал на половину, они до сих пор работают над его восстановлением. Фирме пришлось продать корабли — стартовый капитал два раза не дается.
— Я имею в виду, они сели?
— Не знаю. Кажется, федералы назначили виноватым капитана опоздавшего звездолета, но здесь это никого не волнует — нормальное руководство не поручает такие работы перевозчикам с рейтингом меньше восьмидесяти и не доводит дела до критического состояния.
Капитан оптимистично улыбнулся и слинял в рубку, куда Лора соваться не решалась, памятуя об автоматическом станнере.
Несколько оброненных слов, а сколько новой информации! Лейтенант Кенеси потратила два часа на составление конспекта беседы и краткого резюме по услышанному. Но она чувствовала, что это еще не предел. Из капитана Хитмана можно выжать гораздо, гораздо больше! И тогда ее дядя, известный политик, возглавляющий в Сенате собственную фракцию, наконец, посмотрит на племянницу с гордостью.
Следующий раз Лора устроила засаду у душа.
Что ж это такое делается-то? На собственном корабле скоро в сортир сходить не смогу! Когда до Торонги оставались буквально считанные часы полета, моя пассажирка словно с цепи сорвалась. Наверное, съела что-то не то.
Сами-то вопросы были нормальными, такие приходят в голову любому планетнику, вкурившему Внеземелье. Вспоминаю, как меня просвещали на те же темы, сразу такая ностальгия охватывает… Но я, в отличие от лейтенанта Кенеси, видел тень за ее спиной — Альфреда, между прочим, действующего офицера Космофлота. Оно мне надо, откровенничать под протокол?
Не верю я, что он безобидный клоун, даже без намеков Каванараси.
Изучение записей "Берсерка" показало, что Альфред пытался протащить на борт таможенного инспектора. Во-первых, почему вообще таможенник с ним пошел — двенадцать часов оплаченной стоянки еще не закончились? Во-вторых — мотивировка "капитан бросил корабль и пассажиров". Откуда он узнал, что меня нет на станции? Подошли, стало быть, к незнакомому гражданскому, хлопнули по плечу и сказали: "Хо! Ты ведь полицейский? Вот и проведи нас на ту посудину!" Темное дело. Как бы не наградили меня за помощь правительству железными браслетами.
От безумного лейтенанта я отделывался байками, вроде страшилки про одинокого пассажира, выбирающего для полета корабли, не внесенные в базу ЧК (если такие вообще существуют). Пересказывал банальности, например, историю возникновения Приисков Майерса (в девичестве — рудника "Минерал Джинерик", если кто не знал). А если совсем прижимало — переводил разговор на поиски инопланетного разума (беспроигрышная тема).
На язык просились другие истории: о брошенных мертвецах Селены-5, о поставках пенополистирольных гранул вместо адсорбента для очистки воды, про бесшумную радиоактивную смерть, прогрызающую стенки Кантон-Эй, про старателей, отчаянно путающих следы, чтобы не навести рейдер на свое поселение. Но следовало соблюдать осторожность. Чем ближе становилась Торонга, тем больше осторожности я проявлял.