Тогда я сказал господину Дийкову, что приду в следующий понедельник в посольство на Роландсэкк, и попросил его привлечь кого-нибудь к разговору, кто компетентен в решении этого вопроса.
Поприветствовав меня утром в понедельник, господин Купцов, второй секретарь советского посольства, сразу перешел к главной теме разговора, категорически заявив, что наша выставка может состояться только с участием «издательств ФРГ».
— Но, господин Купцов, разве мы не можем исходить из того, что вопрос об участии граждан Западного Берлина в западногерманских мероприятиях был раз и навсегда окончательно оговорен в приложении к берлинскому соглашению IV В, пункт 2 A-D?
— Напротив! Я, правда, не хочу предвосхищать событий, но сам твердо убежден, что по поводу различий в интерпретации этого пункта Советский Союз должен говорить не только в собственных интересах, но и в интересах всех четырех держав!
Впрочем, здесь, в посольстве, лучше, чем где-либо, знают, что стоит в документе. Этот вопрос обсуждался с послом господином Фалиным, а он в конце концов принимал участие в работе над текстом соглашения.
Господин Купцов, который в одиночку оспаривал эту принципиальную часть разговора — Дийков присутствовал молча, — вторично потребовал, чтобы западноберлинские издательства были удалены с выставки.
— Этот вопрос, господин Купцов, не является для нас ни политической проблемой, ни вопросом количества участников выставки. В соответствии с организационной формой Биржевого объединения, которое представляет западноберлинские издательства в равной степени с западногерманскими — некоторые из них имеют к тому же головные фирмы в Западной Германии, — мы вынуждены соблюдать права всех входящих в наше объединение издательств. Поэтому для нас не представляется возможным отказать в участии в выставке, устраиваемой по нашей инициативе, ни одному издательству, независимо от того, расположено оно в Западном Берлине или где-то еще.
Господин Купцов недовольно передернулся, выразил на лице сожаление и подвел итог:
— Существуют две возможности. Первая — мы не включаем западноберлинские издательства для участия в выставке. Вторая — мы делаем новую заявку на выставку книг ФРГ и Западного Берлина. Но это означает, что все переговоры в Москве надо проводить заново.
На мой вопрос, допускает ли он, что эти переговоры будут сопряжены с трудностями и успеем ли мы до намеченного срока открытия выставки завершить их, господин Купцов дал уклончивый ответ: вряд ли!
Итак, мы снова напоролись на высокую политику. Но теперь это уже был не просто бюрократический произвол или личная некомпетентность, с чем еще можно было как-то бороться. Сейчас мы точно знали, какого рода это препятствие. Мы уже сталкивались с этой проблемой. Я был очень разочарован, потому что думал, что мы почти у цели. Ясно было, что мы уперлись в политическую проблему, требующую кардинального решения. И это решение не может быть принято нами. Здесь слово за дипломатией.
Нашей книжной выставке отводилась роль прецедентного случая в обоюдной культурной политике Советского Союза и ФРГ. Для всех последующих культурных мероприятий должно было быть наконец-то решено, как будет трактоваться в социалистическом мире пункт соглашения относительно «связки» или «связей» жителей Западного Берлина с Федеративной Республикой Германии. Книги рассматривались как часть политики. Изданная в Западном Берлине книга становилась политическим вызовом.
Собственно, мне импонировала такая оценка, пусть она и выходила нам боком. Она свидетельствовала о том, что к нашим книгам относятся серьезно. Своими ежедневными телефонными звонками я действовал на нервы всем — министерству иностранных дел в Бонне, германскому посольству в Москве, советскому посольству на Роландсэкк. Я грозил гневом общественности, предлагал собственные варианты: выставка Федеративной Республики Германии и Западного Берлина, или включая Западный Берлин, или а также…, вместе с…, совместная выставка... Между Бонном и Москвой летали туда-сюда и взвешивались все эти предложения.
Наконец немецкий посол в Москве господин Зам сделал очередное компромиссное предложение. В каталоге выставки, как и на самой выставке, оговорить в тексте факт участия Западного Берлина следующей формулировкой:
«Участие Берлина (Западного) в выставке осуществляется в соответствии с толкованием СССР приложения IVB2d к четырехстороннему соглашению по Берлину от 3 сентября 1971 г.»