Сэм и Джонни отошли в сторону и ждали. Общая сумма превышала 65 тысяч долларов. Энди снова высыпал деньги в мешок и, кивнув головой Массино, понес его в свой кабинет, где и запер в старый допотопный сейф.
– Ну что ж, хорошо, – сказал Массино, глядя на них. – Можете идти и не беспокоить меня до следующей пятницы. Вы знаете, какое это будет число? – его маленькие глазки уставились на Джонни.
– Двадцать девятое.
Массино кивнул головой.
– Верно. Счастливый день в високосный год. На мой взгляд, сумма сборов должна быть около ста пятидесяти тысяч долларов. Солли тоже так думает.
– Да.
Массино бросил потухшую сигару в корзину для бумаг.
– Значит… Эрни и Тони будут вас сопровождать. На фараонов не обращайте внимания. Я шепну начальнику полиции, и если вам придется остановиться в неположенном месте, они будут смотреть в другую сторону. Сто пятьдесят тысяч – это большая сумма, и вполне вероятно, что какой-нибудь сумасшедший захочет попытать счастья, – он посмотрел на Сэма. – Не бойся. Тебя защитят. Не надо так дрожать.
Сэм скривился.
– Я не дрожу, патрон, – солгал он. – Все, что вы мне говорите, я делаю.
– Пошли, Сэмми, – сказал Джонни, – выпьем бутылочку.
Выпивка после работы стала традицией. Сэм шел за Джонни и успокаивался по мере того, как они приближались к бару Фредди. Они вошли в приветливый полумрак, забрались на табуреты и заказали две бутылки. Выпили по стаканчику, потом налили снова. Сэм посмотрел на Джонни и решился:
– Мистер Джонни… – он сделал паузу и посмотрел на жесткое, непроницаемое лицо. – Извините меня, но… у вас неприятности? Вы очень задумчивы последнее время. Если бы я смог сделать что-нибудь для вас, – он замолк, опасаясь совершить промах.
Джонни посмотрел на него и улыбнулся. Он улыбался нечасто, но когда это происходило, Сэм чувствовал себя счастливым.
– Нет, ничего особенного, – он пожал плечами. – Я, должно быть, старею. Но все-таки спасибо, Сэмми.
Он вытащил пачку сигарет и выдвинул одну в направлении Сэма, потом дал ему прикурить.
– Однако мы ведем свинскую жизнь, не так ли? Никакого будущего на этой работе, – он выпустил через нос колечко дыма. – А что ты об этом думаешь, Сэмми?
Сэм заерзал на стуле.
– Эта работа хорошо оплачивается, мистер Джонни. Я боюсь, но она чертовски хорошо оплачивается. А что я могу еще делать?
Джонни внимательно посмотрел на него и согласился:
– Это верно… Что бы ты мог еще делать? Ты откладываешь деньги?
Лицо Сэма посветлело.
– Я последовал вашему полезному совету, мистер Джонни. Один доллар из десяти, как вы мне и сказали, и сейчас у меня три тысячи долларов в шкатулке под кроватью.
Его улыбка исчезла. Наступила тишина.
– Я не знаю, что с ними делать.
Джонни вздохнул:
– И ты запрятал свои деньги под кровать?
– А куда мне их еще девать?
– В банк, простофиля.
– Я не доверяю банкам, мистер Джонни, – серьезно сказал Сэм. – Они все для белых. Моим деньгам лучше под кроватью. Мне кажется, нужно купить еще одну шкатулку.
Джонни пожал плечами и закончил свою бутылку. У него не было времени на решение глупых проблем Сэма. И своих было более чем достаточно.
– Поступай, как хочешь, – он соскользнул с табуретки. – Ну, ладно, до следующей пятницы, Сэмми.
– Вы думаете, что будет скандал? – со страхом спросил Сэм, провожая Джонни на улицу, где все еще шел дождь. В его больших черных глазах был ужас.
Джонни улыбнулся.
– Не бойся ничего. Тони и я будем тебя сопровождать. Все пройдет хорошо.
Сэм посмотрел, как Джонни уселся в машину и уехал, а потом и сам отправился домой. Пятница еще не скоро, думал он. 150 тысяч долларов, сказал патрон. Существуют же такие деньги!
Джонни Биандо открыл входную дверь своей квартиры и вошел. Остановившись на пороге, он осмотрелся. Здесь он жил уже восемь лет. Квартира не была шикарной, но это его не волновало. Обстановка была, может, и убогой, но удобной. В комнате стояли два потертых кресла, диван, телевизор, стол, на полу лежал ковер. Из этой комнаты можно было попасть в маленькую, но вполне уютную спальню, где размещались двухспальная кровать, тумбочка и платяной шкаф. За спальней находился душ и туалет.
Джонни снял пиджак и распустил галстук. Освободившись от своего пистолета 38-го калибра, он подтянул кресло и удобно расположился в нем. Уличный шум проникал в комнату, но Джонни не обращал на него внимания. Он зажег сигару и с отсутствующим видом уставился на здание напротив. Сэм не ошибался, предполагая, что его что-то беспокоит. Уже восемь месяцев, как у него появилась одна идея. Она возникла у него в день сорокалетия. Он отпраздновал эту дату со своей подружкой Мелани Карелли и после того, как она уснула, в темноте размышлял над прошлым и попытался представить себе будущее. Сорок лет! Половина дороги… При условии, конечно, что не произойдет несчастного случая, он не заболеет или его не убьют. Он вспомнил прошедшие годы. Прежде всего он подумал о матери, совершенно безграмотной, которая убила себя работой. Его отец умел читать, но не умел писать и всю жизнь проработал на консервном заводе. Они были итальянскими эмигрантами, честными и бедными, обожавшими сына и мечтавшими о блестящем будущем для него. Умирая, мать передала ему единственную ценную вещь, которая у нее была: серебряную медаль с изображением Христофора вместе с цепочкой, которая наследовалась в семье из поколения в поколение на протяжении более ста лет. «Это единственная вещь, которую я могу оставить тебе, Джонни, – сказала она. – Возьми эту медаль и не расставайся с ней никогда. Пока она у тебя, ничего серьезного не случится. Никогда не забывай об этом».