– У тебя удивительная способность воскрешать то, что казалось уже давно исчезнувшим, – с подобной моей интонацией произнес он, так и не шелохнувшись. Но, когда я дернулась, реагируя не столько на слова, сколько на прозвучавшую в них боль, он осторожно высвободил ладонь и поднялся вместе со мной, не позволяя мне отступить. – Нам будет очень трудно, потому что этот план все еще вызывает у меня опасения. Но я знаю, что мы справимся. Потому что иного выхода у нас нет.
Яланир
– Отец.
Подземные пейзажи весьма однообразны, но камеры отслеживали все вокруг на несколько десятков километров, так что я имел возможность выбирать из множества изображений, которые они передавали.
Озеро было моей слабостью, оно напоминало резиденцию Вилдора. Как бы я ни относился к своему отцу, не стеснялся признавать, что он умел окружать себя лаконичной красотой и научил меня видеть прекрасное там, где многие этого не замечали.
Вот и сейчас, глядя, как мелкая рябь гуляет по зеркалу воды, я ощущал и порывы ветра, которые их рождали, и аромат цветущих трав.
– Отец, – настойчивее повторил Туоран, отвлекая меня от созерцания пейзажа на голографической консоли, – ты хотел меня видеть.
Я переключил систему в обычный режим и жестом предложил сыну приблизиться, отметив легкую напряженность в его движениях. Это было неудивительно – он взрослел и мужал вдали от меня в роду своей матери. И о том, кем именно приходится ему талтар Яланир, узнал не так уж и давно.
Вилдор был очень хитер, он слишком остро чувствовал опасность, чтобы я мог рискнуть своей единственной надеждой на воскрешение и посвятить сына в свой план до того, как отец занялся претворением в жизнь своего.
– Где Сэнши?
Если Туорана и удивил мой вопрос, вида он не подал, служба во внутреннем круге отучила его удивляться. Но вряд ли он не знал, что у меня полный контроль над созданием.
– Тренирует молодняк. Когда я заглядывал в зал последний раз, из второго десятка в живых остались лишь четверо. – Сын чуть расслабился.
В рамках обязанностей, которые я на него возложил, он чувствовал себя уверенно.
Усмехнувшись, чтобы дать ему ощутить его особое положение при мне, я прокомментировал сказанное им:
– Ты не видел, как он разделался с первой партией. Через семидневье непрерывных боев из сотни не осталось ни одного. Виктор выл и кидался на меня, требуя, чтобы я усмирил своего монстра.
– Виктор?
Свое суждение об этом человеке Туоран сделал в первый же день своего пребывания на базе. Одним словом, трус. Все, что я смог добавить ради справедливости, что он хоть и трус, но весьма талантливый и, что когда-то меня заинтересовало, беспринципный. Ему было все равно, кому служить, лишь бы заполучить то, о чем мечтала его мелкая душонка, – бессмертие. Ну или на крайний случай долгую и беззаботную жизнь.
Доказав ему, что это возможно, и пообещав, что он получит желаемое взамен на воина, противостоять которому не смогу даже я, я приобрел преданного раба, безропотно исполняющего мою волю.
Но было в нем и то, что импонировало: кроме меня у него был еще один могущественный хозяин, вернее, хозяйка – страсть к знаниям.
Я кивком подтвердил сыну, что, пусть он и отнесся недоверчиво к моим словам, этот человек действительно посмел однажды столь необычным способом высказать мне свои претензии. И даже остался жив после этого. Не потому, что все еще был мне нужен, теперь лаборатории могли обойтись и без него. Он был забавен.
– Что ты думаешь о девушке? – Мой вопрос при всей своей невинности заставил его взгляд метнуться.
Я сделал вид, что не заметил его смятения, продолжая смотреть на консоль. Линия магического фона в одном из контуров плавно скользила, практически не отклоняясь от прямой. Хотел бы я ей верить, но я больше доверял предчувствиям, продолжавшим нашептывать, что полагаться на кажущуюся безмятежность не стоит. Лера была где-то рядом, невидимая, но я ощущал ее той частью себя, которая сразу потянулась к этой женщине. И хотя я знал, что к любви это чувство не имеет никакого отношения, это не мешало мне желать обладать ею.
Теперь же, глядя на сына, я мог увериться и в том, что сделанные мною выводы – правильны. Даймоны и маги Равновесия связаны, и связь эта значительно глубже, чем нити, соединяющие с Единственной.
– Прошла инициацию, но без наставника уничтожит себя сама. Ее силы растут, а контролировать их она не умеет. Если она нужна тебе живой…
Он говорил отстраненно, убеждая, что ему безразлична ее судьба. Но у меня были причины подозревать, что это лишь вышколенная во внутреннем круге выдержка.