— Как ты понял?
— Святыни чувствуются по-разному. Тогда я решил, что просто забыл за год, как это. А когда мы ехали в Каменицу? я ведь в первый раз отъехал так далеко от Свири,? по пути я услышал Шар.
Я вновь подошла к столу и села напротив Альгидраса.
— Где?
— На середине пути. Он был западнее нас.
— Карты княжества у тебя, я так понимаю, нет, и что там западнее середины пути в Каменицу ты понятия не имеешь?
Альгидрас улыбнулся и качнул головой:
— Карты вправду нет, но есть добрый люд. Там Ждань, сгоревшая девятнадцать весен назад.
— А сейчас там что?
— Гиблое место, которое все обходят за мили окрест. Угадай почему?
— Потому что хванский шар не та святыня, которая хранит местный добрый люд? — приподняла бровь я.
Альгидрас снова мне улыбнулся, и я не смогла сдержать ответной улыбки, поймав себя на мысли, что пикироваться с ним по-доброму — это совсем не то, что спорить всерьез. Тут же вспомнились слова Алвара, сказанные об Альгидрасе: «…злить его отдельное удовольствие, но огорчать это другое. Я не люблю его огорчать».
Альгидрас кашлянул, смущенный то ли моим пристальным взглядом, то ли перехваченными эмоциями. Я спрятала улыбку, разгладила подол на коленях и спросила:
— Ты поедешь с нами в Свирь?
Он коротко кивнул.
— Я еще хотела спросить, — начала я, но он меня перебил, разом напрягшись:
— Позже — у нас гости.
Я услышала, как громко хлопнула соседняя дверь, подождала несколько секунд, глядя на нашу дверь, но та так и не открылась.
— Ты уверен? — спросила я.
Вместо ответа Альгидрас пружинисто поднялся с места и, к моему удивлению, распахнул ставни на окне. В комнату тут же ворвался сырой воздух, пламя в камине заколебалось. Альгидрас же немного отошел от окна и встал перед ним, вглядываясь в темноту. Я некоторое время смотрела то на него, то на окно и когда уже совсем было решила, что он все-таки сошел с ума, в комнату бесшумно скользнули два человека. Я волевым усилием подавила вскрик, зажав рот ладонью.
Глава 4
Если позволить сомненьям закрасться в душу,
Если поверить во все, что тебе нашепчут,
Краше ли станет жизнь с этой правдой ненужной,
Той, что тяжелым камнем придавит плечи,
Той, что отравит самое светлое утро,
Той, что тебя отвернет ото всех, кто дорог?
Сможешь ли ты обменять свою веру на мудрость?
Что, если мудрость, как счастье, — всего лишь морок?
— Какая ранняя нынче осень, брат Альгар, — негромкий голос Алвара звучал как всегда до отвратительного жизнерадостно. — Или тут всегда так?
— Это моя вторая осень здесь. Не могу сказать, — негромко откликнулся Альгидрас и демонстративно уставился на спутника Алвара.
Я тоже не могла отвести от него взгляда. Это был довольно молодой мужчина невысокого роста. Левая половина его головы была обрита наголо, на второй половине волосы были заплетены в мелкие косички. Левая бровь тоже отсутствовала. Сам он был темноглаз, темноволос, и все это вместе выглядело слегка пугающе. Он, вероятно, принадлежал к касте воинов, потому что первое, что он сделал, — окинул комнату цепким взглядом. На мне его взгляд едва задержался — кажется, Альгидрас интересовал его куда больше.
— Кто это? — так и не дождавшись хороших манер от Алвара, спросил Альгидрас.
— Это Вран — один из моих воинов.
Вран никак не отреагировал на свое имя, все так же смотрел на Альгидраса напряженным взглядом. Альгидрас несколько секунд изучал вновь прибывшего, потом что-то медленно сказал на кварском. Вран ответил одним словом.
Альгидрас в ответ склонил голову и прижал ладонь к сердцу. Вран кивнул.
— Ну, все? — нетерпеливо спросил Алвар. — Можно войти уже?
Альгидрас, который до этого стоял перед окном так, что двоим мужчинам оставалось чуть больше метра пространства, отошел в сторону. Алвар и Вран первым делом подошли к камину и повторили ритуал, который я уже видела в исполнении Алвара: один за другим провели ладонью сквозь пламя, что-то шепнув. После этого Алвар обернулся ко мне и широко улыбнулся:
— Здравствуй, краса! Какой славный сегодня выдался день, правда?
— Неправда! — ответила я, раздраженная его паясничеством. — В доме князя был пожар!
— Я знаю, — склонил голову Алвар. — Но не пожар то был — поджог.