Для меня остались незабываемыми беседы И. П. Павлова с больными: он вдумчиво и деликатно расспрашивал их о здоровье, симптомах болезни, о профессии, семье, условиях быта, интере совался, нравится ли им в клинике, как они относятся к врачам, не имеют ли жалоб. Сведения, которые он получал в результате задушевной беседы, цепко удерживались в его памяти и помога ли Ивану Петровичу оригинально, посвоему анализировать причины заболевания пациента, намечать соответственное лечение.
Пытливость и сосредоточенность мысли Ивана Петровича, его доброта и сердечность помогали ему легко устанавливать контакт с больным, замечать некоторые особенности его психики, кото рые могли бы иногда быть не замеченными более опытными врачами. Повидимому, сама новизна исследований больных в клинике физиологами, ласковое и чуткое отношение И. П. Пав лова к больным, да и весь его облик, манера речи, добродушие и Иван Петрович в нервной клинике 481 живость — все это располагало больных к откровенному разго вору с академиком, заражавшим своим оптимизмом и больных, и врачей.
Иван Петрович стремился применить последние научные до стижения для лечения больных, он был убежден в том, что со трудничество физиологов и невропатологов будет плодотворным для решения важных проблем патологии нервной деятельности. Большой интерес Иван Петрович проявлял к изучению у различ ных больных характера смены сна и бодрствования: он совето вал врачам применять различные приемы для того, чтобы упо рядочить сон больных.
Следует сказать о том высоком чувстве ответственности перед больными, которое было присуще Павлову. Это находило свое отражение и в строгом контроле за действием того или иного лекарства, и в периодических опросах больных об их субъектив ных ощущениях по ходу лечения, и в той осторожности, с кото рой он давал советы лечащим врачам.
Я хорошо помню, как однажды перед началом заседания в клинике И. П. Павлов обратился к нам со следующими словами: «Ктото из вас прислал мне вчера приехавшего из провинции больного, сопровождаемого матерью. Мать не знает, может ли она держать его дома. Я расспросил больного и дал совет мате ри, что дома он будет в лучших условиях, чем в психиатриче ской больнице. Они ушли, а я не спал всю ночь. Может быть, совет мой неправильный, я все же не психиатр. Они — приез жие — остановились в гостинице, а поезд у них идет днем. Сей час же поезжайте, еще раз как специалисты оцените ситуацию и дайте ответственный совет».
В этом эпизоде вскрывается глубочайшее чувство долга и от ветственности, которое было у Ивана Петровича перед больным и его семьей.
Тревога за будущее больного, сомнения в правильности свое го совета лишили его сна!
Образ Ивана Петровича Павлова, его жизнерадостность, эн тузиазм и те замечательные горизонты науки, которые он от крыл для нас, останутся навсегда в сознании тех, кто имел сча стье работать и встречаться с ним.
<1965>
Первое знакомство и моя работа у Павлова
Первое знакомство и первый разговор мой с Иваном Петрови чем произошел летом 1908 г. у него на даче в Силламягах, где он любил отдыхать в летние каникулы и куда однажды захва тил меня с собой мой отец, знавший лично, глубоко уважавший Ивана Петровича и периодически встречавшийся с ним.
Лето в Эстонии было в самом разгаре, когда мы с отцом при ехали на велосипедах из Меррикюля на дачу к Ивану Петрови чу. Иван Петрович был занят физической работой по уходу за садом, в этот день он заменял старый запыленный песок с доро жек сада новым песком с прибрежной морской полосы. Пови димому, это с первого взгляда малопродуктивное и весьма тру доемкое занятие входило как одно из звеньев в задуманный и осуществляемый им план по содержанию сада. Меня поразила, с одной стороны, видимая малая эффективность выполняемой им работы (таскание песка в ведрах снизу вверх, с берега моря на высокий берег, было тяжелой задачей, требовавшей значитель ного физического напряжения), а с другой стороны, исключи тельная жизнерадостность и бодрость исполнителя самой работы. Физическое напряжение, видимо, доставляло Ивану Петровичу истинное наслаждение.