Экспансивная молодость не терпит промедления — и я решил тотчас поговорить с ним о научной работе. Смущало только его величие, тот ореол ученого, который он заслуженно приобрел. Как я к нему подойду? Что буду говорить?
Все его слушатели знают, как строго он обращался с ассистен тами во время демонстрации лекционных опытов… А вдруг он холодно скажет: «Поучитесь, а потом приходите…» Я подгото вил план разговора и решил все же пойти.
Выбрав удачный момент, после окончания лекции я постучал в дверь его кабинета. Ответа не было. От волнения у меня захва тило дух, и я малодушно подумал: «Не пойти ли… в другой раз?» Но в это время за дверью послышался голос, и я вошел в каби нет. Вероятно, на моем лице был написан такой же испуг, как у охотника, случайно провалившегося в берлогу медведя, ибо Павлов сначала посмотрел на меня удивленно, а потом подчерк нуто ласково сказал: «Вы ко мне? Ну, говорите, говорите, что у вас есть».
Ободренный ласковым приемом, я стал излагать свою просьбу. Дело обернулось счастливо для меня. Расспросив, почему я за 490 П. К. АНОХИН интересовался физиологией, он заключил: «Хорошо, хорошо. Начинайте ходить, присматривайтесь».
Как потом я узнал, в этом «присматривайтесь» и заключался первый этап приобщения к павловской школе.
Период «присматривания», который должны были проходить молодые люди, являлся одним из проявлений педагогической мудрости Павлова. Он позволял произвести естественный отбор людей, склонных к данному виду работы, и, таким образом, уменьшить возможность ошибки при выборе ими самими жиз ненного пути.
Павлов часто вспоминал замечательный случай из жизни его школы. Один из его начинающих сотрудников не мог никак по нять всей сути условных рефлексов, не мог справиться с техни кой их исследования и в результате получил позорную кличку «неудачника». Но когда он оставил условные рефлексы и занялся научными исследованиями в неврологии, то приобрел имя и создал собственную школу.
«Не всегда попадаешь в самый раз. Нужно долго пытать, пока нападешь на то, к чему ты больше всего способен», — говорил И. П. Павлов по этому поводу.
Все житейские трудности, которые мне, студенту первого кур са, в незнакомом городе приходилось преодолевать, сторицей окупались той исключительной атмосферой вдохновенного твор чества, которая окружала Павлова.
Невозможно было сразу охватить весь тот огромный опыт, который уже проделала лаборатория Павлова на путях разработ ки проблемы высшей нервной деятельности.
В то время весь литературный материал по условным рефлек сам был представлен только в диссертациях, вышедших из ла боратории Павлова. Необходимо было их усвоить. Иван Петро вич вводил молодых ученых в свое дело так, что они должны были сами осваиваться с лабораторной обстановкой, добиваться понимания всего того, чем жила лаборатория сегодня.
Уже при первой встрече Иван Петрович сказал: «Конечно, вам придется все перечитать, что сделано нами раньше. Надо хоро шо подготовиться, чтобы вести работу по научной теме».
Правой рукой Ивана Петровича на кафедре физиологии Воен номедицинской академии тогда был старший ассистент Г. В. Фоль борт. К нему он мне и рекомендовал обратиться за литературой. Ознакомить же меня с методикой условных рефлексов он пору чил Ю. П. Фролову. Георгий Владимирович принял меня при ветливо, дал ряд ценных советов, как начинающему работать в лаборатории, но при этом сказал, что полного комплекта диссер Несколько эпизодов из моих встреч и бесед с И. П. Павловым 491 таций ни у кого из сотрудников нет. Он имеется только в лабо ратории, им дорожат, и потому им можно воспользоваться толь ко здесь.
Диссертации были переплетены по годам и составляли шерен гу книг, занимавших весь стол. Так как я располагал только вечерами, пришлось устроиться в лаборатории на ночевки и приступить к изучению азов науки.
В то время лаборатория Военномедицинской академии жила довольно интенсивной жизнью. И. П. Павлов окружен был не большим количеством сотрудников и, следовательно, был до ступен для повседневных разговоров. Именно здесь зародились знаменитые павловские «среды». Мы собирались тогда в одной из больших комнат лаборатории. В трудных условиях лаборатор ной жизни, в небольшом кругу сотрудников Иван Петрович во сторженно сообщал о последних опытах лаборатории Института экспериментальной медицины или подвергал тщательному раз бору каждую цифру протоколов здешних сотрудников.
Через несколько месяцев Иван Петрович, обращаясь ко мне, сказал: «Собственно говоря, вам уже пора заняться делом. Надо работать на определенную тему. Подготовлена ли ваша собака?»