Руслан не врал – все так и было, он уже несколько лет практически не вспоминал свою ветреную первую любовь, с которой познакомился еще студентом. Теперь он был совсем другим человеком и осуждал многие прошлые свои поступки. Едва ли можно было сказать, что в нем остался тот беззаботный романтичный мальчик, мечтавший о большой любви.
- А ты встречаешься с кем-нибудь сейчас?
- Довольно редко. В основном это короткие интрижки на пару дней, не больше.
- Почему? Разочаровался в женщинах?
- Дело не в этом, просто не хочу кого попало пускать в свою жизнь. Кроме того, мне нужно заботиться о Дане.
А вот здесь Руслан покривил душой – он боялся, еще как боялся повторения той ситуации, вот только не признавался в этом даже самому себе.
- Все ясно с вами, Королев. Диагноз – излишнее предубеждение.
- Ну, а ты? Жалеешь, что все так вышло?
- Нет. Чего мне жалеть? У меня Мишка есть. Знаешь, если суждено чему-то тебя покинуть, лучше это просто отпустить.
- И как, просто было… отпустить?
- Не очень. Но мы настолько близки не были.
- Извини, что я все это у тебя спрашиваю.
- Все в порядке.
- Просто этот ужин, и я… чувствую в себе готовность откровенничать. Знаешь, мне это обычно несвойственно.
- То есть, в обычной жизни ты замкнутый холодный циник? – засмеялся Лева, пытаясь разгадать выражение серых глаз.
- Вроде того, - улыбнулся Руслан, отчасти радуясь, что парень не подозревает, насколько попал в точку.
- Знаешь, ты мне таким медведем-в-берлоге не кажешься. Думаю, с близким человеком ты смог бы раскрыться.
- Я думаю, что это можно сказать про любого человека.
- И то верно.
Руслан вдруг заметил, как задрался край его рубашки на руке, демонстрируя серебристый браслет часов.
- Уже поздно, нам пора ехать. Даня ложится через полтора часа. Спасибо за все, Лева.
- Не за что, - заулыбался парень. Они еще немного постояли у окна и зашли обратно в квартиру, где их уже ждали умытые и уставшие мальчишки. – Приезжайте еще, мы будем очень рады.
- Как, вы уже уходите, Руслан? – воскликнула Анна Ивановна, мгновенно засуетившись. - Так скоро?
- Боюсь вас утомить своей болтовней, - улыбнулся ей мужчина. – Да и моему разбойнику пора спать. Спасибо вам.
Они с Даней оделись и уже собирались выходить в подъезд. Анна Ивановна, распрощавшись, ушла в свою комнату, а вот Лева продолжал стоять в дверях квартиры. Руслан оглянулся на него и замер – что-то странное было в его взгляде, легкая тень тоски или грусти, будто ненавистный им осенний день закрался в глубину его глаз. Он сам чувствовал в себе что-то новое, смутно знакомое, душу переполняло легкое и светлое ощущение, какое бывает в преддверии праздника.
В тот вечер Руслан не раз еще задумывался об этом, начиная отдавать себе отчет, что это новое знакомство грозит раз и навсегда поменять его жизнь.
Беда не приходит одна
После этого случая все четверо сдружились окончательно – Даня теперь играл только с Мишкой, предпочитая его общество другим детям, а Руслана и Леву зачастую было не оторвать от разговора. Они стали часто видеться – чуть не каждый день, то вместе гуляя в парке с далматинцем Королевых, то засиживаясь друг у друга в гостях допоздна, то еще как-то проводя досуг – просматривая фильмы или ходя в детское кафе. Незаметно в жизнь Руслана вошло столько нового, что он не успевал ориентироваться в собственном графике, но в целом был только рад, особенно глядя на счастливую физиономию сына.
В детском саду все уже привыкли, что двое красивых молодых мужчин стали друзьями. Их практически перестали видеть раздельно, даже на собраниях родителей Лева и Руслан держались вместе. На них засматривалась большая часть воспитательниц и нянечек, томно вздыхая при виде одиноких, но малообщительных парней. И если Лева такие взгляды привык игнорировать, то Руслан и не замечал вовсе, занятый совершенно другими мыслями.
За два месяца, прошедших с момента знакомства, они достаточно сблизились друг с другом. Чаще всего собирались с детьми, но изредка сердобольная Анна Ивановна забирала их себе, чтобы парни могли хоть немного отдохнуть и развеяться. Она понимала, как непросто приходится молодым отцам, вынужденным отказаться от собственной жизни ради заботы о детях. И хоть они оба утверждали, что им это было не в тягость, усталость давала о себе знать.
Вдвоем же было намного проще. Можно было не брать на себя ответственность, а просто расслабиться, делая то, что только взбредет в голову. Впрочем, в голову обычно взбредало Леве, который и подбивал Руслана на очередные действия, но тот безропотно соглашался. Королев в силу своего характера иногда даже отчитывал друга за легкомыслие, но в глубине души понимал – Лева просто остался ребенком в душе, а вот ему, Руслану, этому нужно было еще учиться.
Они ходили в театр и очень редко в кино, так как терпеть не могли типичные западные вестерны или пошлые молодежные мелодрамы. Гулять уже не получалось – наступил ноябрь, принесший с собой холодный северный ветер и сильные заморозки.
Собственно, именно из-за этого Даня и заболел.
А все началось с обычной простуды. Вначале першило горло, после начался легкий кашель. Вызванный на дом детский врач прописал постельный режим и обильное питье вкупе с кучей лекарств, но маленький негодник наотрез отказывался их принимать, мотивируя одним доводом – горькие. Руслан сердился, так как очень волновался за сына, но толку не было. Нормально принимать таблетки Даня стал, только когда наступило ухудшение.
Он стал постоянно кашлять, и врач при прослушивании обнаружил сильные хрипы. Мокрота не отходила, температура подскакивала под тридцать девять. Тогда Даню положили в больницу.
Руслан не мог все время находиться с ним из-за своей работы, но приходил по возможности в вечерние часы приема. Сын был бледен, разговаривал мало, а однажды даже расплакался у него на руках.
Он жаловался на болючие уколы, на злых медсестер, заставляющих его принимать горькие пилюли, на странные прозрачные трубочки, из которых течет в иголку какая-то жидкость и на то, как он скучает по отцу и Мишке.
Больница была частной, и к детям были приставлены специальные нянечки, но все-таки она оставалась больницей.
Лева в эти дни безвылазно торчал у Руслана, понимая, что оставлять его в таком состоянии не стоит. Мишка оставался дома с бабушкой. Он тоже скучал и переживал за друга, и именно это сподвигло его на неожиданный поступок.
Когда Руслан заехал в садик забрать Алиевых, мальчишка подошел к нему, протягивая того самого деревянного солдата, который так понравился Дане.
- Отдайте его Даньке, - так и сказал он, насупившись. – Он давно хотел.
И чуть не заревел. Лева прижал сына к себе и погладил по светлой макушке, глядя через его плечо на пораженного Руслана.
- Я передам, Миш. Не волнуйся, - тихо сказал тот, но в голосе слышалось отчаянье. В этот момент Лева понял, что просто не сможет оставить его сегодня одного.
- Был в больнице? – так же тихо спросил он, когда они забрались в машину.
- Только что оттуда, сразу после работы поехал.
- Как он?
- В приемную не разрешили выходить. Лежит в палате, красный от жара. Просит домой его забрать, а я не могу.
- Плакал сегодня?
- Нет. Держится молодцом.
- Это у вас семейное, - попытался подбодрить его Лева, и Руслан на самом деле слабо улыбнулся в ответ.
- Ты сегодня домой?
- К тебе собирался. Если не против.
- Что ты, я рад. Мне нужно поговорить с кем-то.
- Я понимаю. Сейчас Мишку отведу и вернусь, хорошо?
- Я подожду, не волнуйся. Матери что скажешь?
- Что моему другу нужна помощь. И прихвачу кое-что. Не дрейфь, старик.
- Сам ты старик, - улыбнулся Руслан, подруливая к дому Алиевых.
- Я тебя младше на два года вообще-то.