- Ого! Твоя мама просто чудо.
- Это я еще половины не выгрузил. Остальное будет на завтрак или обед.
- Отблагодари ее за меня.
- Обязательно. А то знаю я твой рацион – блюдо из ничего, приправленное ничем.
- А ты ужасный ворчун.
- Наконец-то ты перестал видеть во мне одни достоинства, - улыбнулся парень, присаживаясь к столу.
Руслан на самом деле есть не хотел вовсе и согласился лишь из вежливости. Он действительно не ел целый день, но позаботиться самому о себе было недосуг.
Однако старанья Анны Ивановны как всегда оказались не напрасны – вскоре оба не могли оторваться от ужина, изредка обмениваясь какими-нибудь ничего не значащими фразами.
Сближение
Если не брать во внимание постоянную тревогу за сына, Руслан бы совсем чувствовал себя тепло и уютно. Но расслабиться было сложно, и Лева это понял. Как и то, что мужчина на самом деле не собирался ложиться спать в эту ночь.
- У тебя есть что-нибудь выпить? – спросил он, когда они вернулись в гостиную.
- Коньяк. Зачем?
- Я думаю, нам сегодня не помешает.
Руслан пил достаточно редко и очень немного, он был большим гурманом и ценителем хорошего алкоголя, но скорее коллекционировал его, чем потреблял – не было привычки.
Он прошел к бару и извлек бутылку неплохого импортного коньяка, который едва ли можно было достать в России. Напиток совсем не отдавал спиртом и был невероятно вкусным, несмотря на высокий градус.
Они не включили свет, просто уселись рядом на диван, Лева по привычке поджал под себя ноги, а Руслан откинулся на спинку, сжимая в руке холодный запотевший стакан.
Молчали. Лева не решался мешать его мыслям, а тот мысленно благодарил за это, тем не менее, ощущая молчаливую поддержку друга. Казалось, что все заледеневшее его нутро словно таяло под этим теплом, и казалось, что наяву слышится тонкий треск распадавшейся на куски ледяной скорлупы.
Все это Руслан чувствовал сквозь тревогу за сына, сквозь сковывающий страх за него и собственное отчаяние. Лева был ему нужен. Нужен так, как никто другой никогда не был.
Молчание затягивалось, и постепенно это начало напрягать. Руслан вдруг повернул голову в его сторону и встретился с пристальным вопросительным взглядом, изучающим и сканирующим, как и раньше.
Невозможно. Слишком натянуты до предела были нервы. Слишком обнажена душа.
То ли коньяк ударил внезапно в помутневший разум, то ли сказался на нем этот вечер как-то иначе, чем обычно…
Лева едва успел отставить в сторону стакан, когда его ладони оказались крепко зажаты в руках Руслана. Мужчина стиснул их до боли, незаметно оказываясь все ближе – непозволительно близко, еще немного, и будут пройдены все границы…
Лева непонимающе посмотрел на него и тут заметил, как дрогнули его губы. Руслан вдруг подался к нему, бережно обхватив лицо обеими ладонями, и поцеловал. Но так осторожно и нежно, будто боялся нарушить.
Это длилось лишь миг, но этот миг был самым долгим на свете. Лева был в смятении, не зная, как реагировать на происходящее. Он знал одно – это не вызывает отвращения, это столь же естественно, как и начавшийся за окном тем ноябрьским вечером снегопад. Снег покрыл опавшие листья, хороня под белоснежным покровом все серое и ненастное. Казалось, то же самое произошло и с их душами, закрывая грусть и тревогу теплой светлой нежностью.
И никто из них не был уверен, что это уже удастся остановить.
Зима не уходит вспять. Время не может повернуть обратно. Некоторые вещи невозможно отменить в жизни. Такие, как любовь.
Они остановились, тяжело дыша, чуть отстранившись и глядя в глаза. Каждый боялся чего-то – презрения, сожаления? Но в них плескалось только беспокойство.
Неловкий момент затянулся бы еще неизвестно на сколько, если бы не был прерван скребущимся в дверь кухни псом. Джеки удалось немного разрядить обстановку, вернув мысленно парней в реальную жизнь и позволив на короткое время не думать о случившемся.
Ночь выдалась непростой. Каждый из них пытался уснуть, но так и не смог. Лева ворочался на диване в гостиной, а Руслан был у себя в спальне, разделенный с ним стеной и запертой дверью, но даже этот барьер не давал ему почувствовать себя в одиночестве. Они не спали, пытаясь найти выход из тупика, в который сами же зашли, и правильно оценить происходящее. Чем это было – минутным порывом или истинным чувством? Стоит ли бросаться в омут с головой, когда на них обоих лежала ответственность за чужие судьбы? И как можно так сильно тяготеть к другому мужчине, когда всю жизнь любил женщин?
Руслан всегда привык мыслить логично и четко, принимать решения, тщательно обдумав их последствия, и всегда планировать свою жизнь. На этот раз в нее вмешалось что-то, способное серьезно все изменить, что возмущало привычное спокойствие и сладко отдавалось в груди. Тот поцелуй всколыхнул всю их недолгую дружбу, поставив под сомнение само ее существование. Как он вообще решился на это – а ведь сам был инициатором – когда так привык следовать голосу разума, а не сердца? И не разум ли в тот момент подтолкнул его на близость с парнем, которого он считал самым родным себе человеком после сына?
Мысли кружили в безумном хаосе, заставляя его вновь и вновь думать о том, как робко они касались друг друга, как, отстранившись, потянулись вновь, не в силах держать себя в руках. Как благодарно улыбнулись друг другу за эту смелость, когда поняли, что другой не осудит. Как ощущали себя мальчишками…
Поцелуй… Всего лишь робкое касание губ, а душа в таком же смятении, как эта метель за окном, кружащая вдали сотни снежинок.
Готовы ли они переступить ту грань, за которой кончаются дружеские отношения? Нужно ли это им обоим?
Руслан уже четко ощущал свою привязанность к нему, отдавая себе в этом отчет. Но Лева?
Кто он такой, чтобы в одночасье рушить все, что они вместе создавали? Да, он первый начал, но он первый мог и закончить. Стоило ли действительно это все того?
Мысли плавно перешли к сыну. Когда Даня выздоровеет, Руслан сделает все, чтобы тот как можно скорее забыл обо всем этом кошмаре. Он должен будет заботиться о нем – найдется ли здесь место его собственным чувствам?
В любом случае, мужчина не стал бы пускать все на самотек или делать вид, что ничего не помнит. Настоящее малодушие – поступать так с близким тебе человеком. А в том, что они стали близкими, Руслан не сомневался. Но что, если Лева решит все забыть?
Только под утро он смог заснуть, приняв для себя два решения – сходить к сыну в больницу и поговорить с парнем. Второе постепенно отходило на другой план, и вновь началась тревога за Даню, которую Руслан так пытался контролировать. Последняя мысль перед сном была о том, что нужно обязательно принести Дане деревянного солдата, которого отдал Мишка, чтобы хоть немного его взбодрить.
Осенью не бывает весны
Будильник утром прозвенел на час позже, чем обычно, потому что был выходной, но Руслан проснулся в обычное время. Несмотря на неважное настроение, он быстро сделал привычный комплекс упражнений, принял душ и сварил кофе, тем самым немного придя в себя. И только потом решился звонить в больницу, чтобы узнать о состоянии сына.
Конечно же, все не могло сильно измениться за несколько часов, но звонок его обнадежил – Даня в кои-то веки смог нормально заснуть, без сильного жара и озноба. До приемного часа оставался целый день, и можно было никуда не спешить.
Руслан не очень любил выходные, которые выбивали его из привычного строгого распорядка дня. Обычно в такие моменты он или занимался с сыном, или возился в гараже с машиной, или читал, изредка встречаясь с кем-то из знакомых. Но сейчас предстояло нечто другое – серьезный разговор, к которому мужчина был не совсем готов.