— Кстати, недавно мне стало известно, что у черного мага есть некие диковинные механизмы. С их помощью он, кажется, хочет компенсировать неизбежную потерю магической мощи.
— Что за механизмы? — встревожился король Труппенплаца.
— Увы, я мало знаю. Я видел какие-то чертежи в логове так называемой Белоснежки.
Лавочкин нахмурился. Он тоже там был, но чертежей не было. «Хотя я не рылся на столах, — подумал Коля, — а Тилль успел посмотреть».
— Вот ведь вы какой народ — колдуны… — Альбрехт досадливо покачал головой. — Все-то, по-вашему, только хуже будет. Чуть дали надежду и сразу какими-то механизмами запугали. Ладно, мой Труппенплац выдержит и механизмы. Что вы намерены делать?
— Нам придется вернуться в Вальденрайх, ваше величество. Надо приготовить барона Николаса к походу в тыл врага.
Король с нескрываемой жалостью взглянул на рядового Лавочкина:
— Да, славная стезя. Желаю вам удачи, барон. Если ваша миссия увенчается успехом, это будет самый славный подвиг со времен великого Зингершухера. А теперь прощайте, у меня много дел.
Слуга проводил путников в комнаты, там они оделись и поднялись из подземелий на поверхность. Здесь их ждали сани, запряженные двойкой гнедых. Передав через слугу благодарности королю Альбрехту, Тилль, Коля, Палваныч и Хельга двинулись в путь.
Морозный ветер обжигал лица. Солнце совершенно по-зимнему не грело.
Всезнайгель правил уверенно, будто был не магом, а возницей.
— Куда едем? — прокричал Лавочкин.
— К шестистенной комнате, — ответил Тилль. — Здесь недалеко. Если вы внимательно смотрели карту, то должны были заметить маленький шестиугольничек рядом со столицей Труппенплаца.
— А что это? — вступил в разговор Палваныч. — Я засек такие во всех государствах, даже в этом вашем Черном королевстве.
— Сооружения древнего маленького народца, — пояснил колдун. — Мы используем их для быстрого перемещения. Впрочем, сами увидите.
А Коля уже думал о том, что попасть в тыл врага ему суждено будет через такую комнату.
Сани ехали около часа, пока Всезнайгель не остановил коней возле старого колодца:
— Мы на месте.
— А что будет с лошадьми? — спросила Хельга.
— Отправим их домой.
Путники вылезли, Тилль нашептал в конские уши необходимое заклятье, и лошади потрусили туда, откуда прибежали.
Глава 2.
Чудеса телепортации, или Поздравляю, папаша!
Как и предполагал рядовой Лавочкин, из внутренней стенки колодца торчали металлические ступеньки-скобы. Всезнайгель полез первым, потом, через две минуты, — Коля, затем — Хельга, а прапорщик Дубовых стартовал последним.
Спуск был, по обыкновению, долгим. Ступив на песчаное дно колодца, путники очутились в комнате шириной метров в пять. Стены пещерки образовывали правильный шестиугольник и, усыпанные яркими синими камушками, испускали сияние. Свет, как и тепло, давали камушки.
— Что за карикатура? — прохрюкал Палваныч.
— Сами вы карикатура, — сказал парень.
— Разговорчики, рядовой, — буркнул прапорщик и обиженно засопел.
— Пауль, не задавай лишних вопросов, — величественно попросила Хельга Страхолюдлих.
Дубовых не мог не послушаться боевой подруги. Тем временем Тилль сориентировался, выбрал нужную стену, сел перед ней и как бы ушел в себя.
— Кхе-кхе, — не выдержал Палваныч. — Был у нас в полку капитан Барсученко, тонкой души человек и в то же время сволочь. Так он тоже, бывало, сядет в позу «ноги калачиком, рыло кирпичом» и сидит несколько часов. Йогой-хренегой занимается. А все дела побоку…
— Очень поучительная история, дражайший Пауль, — медленно и спокойно проговорил Всезнайгель. — Только я делом занимаюсь.
И колдун снова замолчал.
— Товарищ прапорщик, не отвлекайте его, пожалуйста, — прошептал Коля.
— Ну, ладно, молчу. И что дальше?
— А дальше, — сказал Тилль, — цуг-цурюк! Стена вдруг вспыхнула, окрасилась в фиолетовое, по ней заструилась синяя рябь. Колдун вскочил на ноги.
— Напоминаю, будет холодно, но это не страшно. Осторожно на той стороне, не упадите. Все, за мной! — скомандовал он и шагнул прямиком в стену.
Палваныч не поверил собственным глазам — Всезнайгель исчез.
— Давайте, товарищ прапорщик! — сказал Лавочкин.
— Что?! Я в эту чертовщину не полезу! — отрезал Дубовых, пятясь.
— Мы теряем время! — отчаянно воскликнул Коля. — Сейчас проход закроется!
Графиня Страхолюдлих, не раздумывая, последовала за Тиллем.
— Хельгуленочек! — завопил прапорщик и сиганул в стену.
Только вот незадача — за мгновение фиолетовый блеск пропал, и Палваныч со всей дури врезался в стену.
Рядовой Лавочкин невольно рассмеялся.
— Чего ржешь, молокосос? — зло прокряхтел Дубовых, лежа на спине и растирая ушибленный лоб. — Руку дай.
Коля помог командиру.
— Ну? — промычал мужик. — Как мы теперь и что? А Хельга где?
— Не кричите, товарищ прапорщик, — спокойно сказал парень. — Сейчас все будет.
Лавочкин повернулся к нужной стене. «Смирить эмоции, — вспомнил он, заставляя себя дышать глубже и медленнее. — Сконцентрироваться. Почувствовать тепло, тяжесть и покой…»