К 3-й эстраде, на которой "работает" Дольский, не пробиться. Кое-как продираюсь, буквально по головам. Ну, слава Богу, и он вроде заканчивает. Встает, собирается уходить:
-- Меня ждут в другом месте!
Толпа неистовствует, не отпускает. Поет еще. Как-то там Качанова?
Вот вроде уже уходит. Путь перегораживает хозяин площадки Виктор Забашта: пой еще! Толпа ревет.
Дольский возвращается, поет.
Опять уходит, опять толпа, Забашта. Поет еще.
Ну, вроде совсем уходит. На ступеньках его перехватывают: автографы.
Но нас уже трое -- мальчик, девочка и я. Даже четверо: "за нас" -Ольга Уварова из Луферовского театра "Перекресток". Отбиваем Дольского со словами:
-- Все автографы -- у 1-й эстрады!
Вроде ведем.
-- Ой, -- говорит Дольский, -- я тетрадку забыл!
Бегу на сцену, забираю тексты. Ведем.
-- Ой, я чехол от гитары забыл!
Вот чехол, гитара... Ведем.
-- Ой, я сына хотел взять с собой!
Подходим к базе, сын перелезает через ограду, идем дальше...
-- Ой, я свою кастрюльку забыл!
-- Какую кастрюльку?!?!
-- На которую ногу ставить.
-- Ведите, -- говорю мальчику-девочке, -- а я за кастрюлей.
Бегом к сцене, благо, народу уже поменьше, можно бегом. На ней поет некая группа. Кастрюлька оказывается тазиком. Показываю знаками Забаште:
-- Нужен тазик.
-- Споют -- возьмешь.
Ну, спели. Взял. В днище тазика вот такая дыра проверчена, чтоб по назначению не использовали.
Прибегаю к нашей эстраде. Дольского нет. Стою, как дурак, с тазиком.
Появляется мальчик. Один.
-- А где Дольский?
-- Я думал, это вы его повели. А я другой дорогой пошел.
Чуть в обморок не падаю. А на сцене уже не Качанова, а кто-то другой -"дыру" затыкает.
Тут и Дольский появляется. Поет. Встает, уходит. Тазик остается на сцене.
Хватаю его, бегу догонять Дольского...
"Яблоко" и "Груше" -- оппозиция!
Рассказывает Берг:
-- 1998 год, июль, XXV Грушинский. Ночной концерт на "гитаре". Фестиваль приветствует мэр г.Самары, и не как-нибудь, а в составе эстрадного ансамбля, солист которого, вихляясь, изливался в любви к родному городу. Непосредственно перед этим на сцене прошла череда бардов (А.Киреев и т.п.) в режиме крутого танцевального нон-стопа.
После мэра на сцену выходит депутат не больше, не меньше как российской Госдумы от фракции "Яблоко" (оппозиционной) Владимир Лукин и в приветственной речи своей выкрикивает:
-- Не пускайте на эту сцену попсу!
Поиск.
Рассказывает Борис Гордон (Москва). Не автор, а другой Гордон. Дело происходит на Грушинском в 1998 году.
Ночью из кустов вываливается какой-то мужчина, подходит к костру:
-- Мужики, где здесь КСП?
Лик? Лицо? Личина?
("Что делать?", заставляющее задуматься, "Кто виноват?")
Игорь Зырянов (Новосибирск) был свидетелем того, как Анатолий Киреев, когда ему дали в руки гитару и сказали: "Пой!" (дело происходило вдали от сцены), -- спросил:
-- Из "обычного" или из "не нашедшего отклика"?
И запел что-то совсем не киреевское...
Все не так, ребята!
Рассказывает Берг:
-- Сын питерских архивистов Аллы и Марка Левитанов Данька на 15-м году жизни заинтересовался авторской песней и даже стал учиться играть на гитаре (6-струнной, естественно) в гитарной школе одной КСПшницы.
И вот 19 декабря 1998 года, Питер, квартира Лены Данилиной, сидит человек двадцать народу, а я изображаю песни экзотических авторов.
Тут же и Данька с родителями. Ему явно скучновато, и мама Алла, чтобы как-то скрасить эти часы и нагрузить неприятное хотя бы полезным, говорит:
-- Дань, ты посмотри, как Володя играет! Аккорды и все такое..
Даня добросовестно посмотрел, как я пытаюсь совладать со своей безразмерной семистрункой дворовыми методами, и вынес заключение:
-- Все не так!
И уже потом прокомментировал: и этот большой палец,и вообще все... Ну, все, что может быть, -- все не так!
Действительно, не стоит постигать секреты моего "мастерства": первым и главным моим учителем по классу гитары был Бирюк -- Санька Бирюков, учившийся в школе классом младшим. Играли мы тогда "восьмеркой" на "семерках" и пели исключительно матерные песни.
Сейчас это уже такая экзотика, что, когда готовилась книжка моих песен в московском издательстве "Аргус", которая вышла в 1996 году, Саша Костромин не мог отказать себе в удовольствии включить в нее изображения аккордов в моей интерпретации. Сколько поломанных молодых исполнительских судеб на его совести, я даже боюсь думать.
А несколько лет назад мне сделали совершенно замечательный подарок.
Я вообще-то не коллекционирую свои записи, видео -- тем более. Поэтому кассету, которую мне дали ребята из дальневосточного Арсеньева, я взял лишь потому, что не знал, что на ней. Дома вогнал в видик... Оказалось -- мой тамошний концерт парой лет раньше -- года 1992-го.
Вот я крупным планом. Готовлюсь. Вот первые аккорды. Камера плавно переходит на руки, и дальше все два часа -- только они, шаловливые.
Я тепло отношусь к арсеньевским ребятам, но что они хотели сказать этим подарком?
Прямая доставка.
Год примерно 1997-й. По телевизору -- вечер памяти Ю.Визбора.
К микрофону выходит Олег Митяев:
-- Вчера мне принесли новую песню Виэбора...
Флаг в руки.
Рассказывает Вера Романова:
-- X-й Грушинский фестиваль (1976 год). У костра -- великолепная компания: Визбор, Никитины, Берковский, Дулов, Егоров. Вокруг плотное кольцо зрителей. Барды поют в основном хором. Гитара, конечно, у Никитина. Во время исполнения "Прекрасной волны" он сбивается в аккомпанементе при модуляции. Визбор, назидательно:
-- Не умеешь играть -- не берись, отдай гитару Берковскому!
Восемнадцатое.
Продолжает Вера Романова.
Тот же X-й Грушинский. "Великие" уже устали от всеобщего внимания и рады бы смотаться, но чувствуют все же какие-то моральные обязательства перед зрителями, поэтому стараются сделать это понезаметнее.
Вот встал Визбор, тихонько пробирается "к выходу". Кто-то из зрителей грустно произносит:
-- Вот так вот и Борман ушел...
Юрий Иосифович моментально реагирует:
-- Я только на мгновение!..
Еще бы не хватало давать кому попало!
Свидетель -- Вера Романова.
1976-й, Грушинский.
На Гитаре после вручения наград члены жюри вышли спеть 2-3 песни хором. Играть, естественно, собирается Никитин. Кейльман громогласно взывает:
-- Нужна семиструнная гитара!
Из толпы зрителей вырывается пожилой уже товарищ в тельняшке, с "семеркой" в руках, и рысью устремляется на сцену. Никитин, как вежливый человек, не дожидаясь, сам идет ему навстречу. Где-то на середине "грифа" они встречаются. Никитин уже и руку за гитарой протянул. Однако владелец гитары, напрочь проигнорировав Сергея (заметил ли он его вообще?), бежит дальше и... вручает инструмент Визбору! А недоумевающий Никитин некоторое время остается стоять посередине "грифа" с протянутой рукой.
Восторг зрителей по поводу этой немой сцены непередаваем.
Школьники -- хорошие ребята!
Рассказывает Берг:
-- В самом начале 80-х в Свердловске возник детский КСП "Талисман". И пригласили меня туда со слайд-фильмом по А.Круппу. Надо сказать, что задействованы в его показе бывают, как правило, человек 5-6, но особенно трудная задача стоит перед слайд-оператором: в полумраке, следя за сценарием, где прописан не полный текст, а ключевые реплики, на слух поймать эту реплику или строчку песни и вдвинуть рамку с нужным слайдом. Они, конечно, пронумерованы, но впотьмах... Да еще материал незнакомый... Короче, в десятках показов удачно сработал, дай Бог, каждый десятый оператор.
Я и говорю им:
-- Мне нужен самый толковый, какой есть.
Подводят юношу довольно субтильной комплекции и говорят:
-- Вот. Школьник.
-- Ага. Это даже хорошо, что школьник: они не такие тупые, как взрослые. А звать как?
-- Саша.
-- Ладно. Пусть Саша. А фамилия?
-- Школьник.
-- Да я вижу, что школьник. Фамилия как?