— Тебе нравится жить? — Приподняв одну бровь, задал я встречный вопрос.
— Мне — да.
— А мне — нет, но адреналин дает силы дойти до крыши, — пожав плечами, подобно блондину, спокойно ответил. Словно спросили о том, сколько сахара в кофе класть.
— Значит мы похожи, — слегка улыбнувшись. И, вау… Это так же ярко, как и звезды на небе. Возможно, даже ярче.
— Чем же? — заинтересованно вопросил, повернув голову в его сторону.
— Я тоже живу только на адреналине, — тоже повернувшись и посмотрев на меня, ответил.
— Ты не выглядишь таким, — хмыкнул, чуть щурясь.
— А ты не выглядишь так, будто хочешь умереть, — просто ответил. Странный разговор. И парень этот странный. И я тоже, наверное, странный, раз все еще не прыгнул, как и планировал.
— Но это так, — почему-то хочется убедить его в этом.
— Уверен? — чуть ухмыльнувшись.
— Абсолютно, — и впрямь уверенно ответил я.
— Ладно, — согласился. — Готов прыгать?
— Готов, — кивнул я. — Толкнешь?
— Зачем, если ты готов? — снова жмурясь.
— Хочу чтобы последним воспоминанием были твои руки, — с какой-то горящей, или даже сгорающей, надеждой в голосе, сказал я.
— Ладно, — снова просто согласился. Подходя к краю, снова посмотрел вниз. Высоко и темно. Необъятная тьма манит, прямо-таки притягивает, словно магнитом какую-то железку. Как сердце, например.
— Толкай, — уверенно кивнул я, уже находясь в полном расслаблении.
— Я кое-что скажу, а потом толкну, — странным, непонятным тоном произнес он.
— Давай, — решил не спорить, понимая, что терять-то уже нечего.
— Возможно, я помешан на адреналине, — осторожно начал он, а я развернулся, показывая, что внимательно слушаю, и кивнул. Парень заметно расслабился. — Наверное, я нуждаюсь в таком же адреналиновом маньяке, как сам. Хочется делить эту бесконечную опасность с кем-то, чтобы никакого спокойствия и стабильной жизни. Чтобы каждый день как взрыв. Снова мурашки по коже, но на этот раз — точно не из-за ветра. Внезапно настигло понимание того, что я стою на самом краю крыши. Так, что половина пяток не стоит даже. Одно неверное движение, и все — труп. Хотя, не этого ли я хочу? …хотел?.. — …и я заранее знаю, что в этой игре проиграют оба, ведь рано или поздно, кто-то из нас ошибется. Подскользнется и упадет, потеряет управление и съедет с моста, словит пулю… В мире столько способов умереть.
Последняя фраза показалась мне каким-то упреком, словно «В мире столько способов умереть, а ты выбрал самый легкий и скучный». Возможно, это все в моей голове. А возможно, он на это и намекал. Не знаю и не хочу знать.
— …я знаю, что это произойдет, что это будет до одури больно. — поджал губы, но после продолжил, уже с каким-то зарождающимся огоньком в глазах. — Я просто хочу, чтобы смерть была своеобразной платой за все то, что мы сделали. Счастье ведь многого стоит, да? — невесело усмехнулся. — Хочу умирать с улыбкой, понимая, что сделал столько всего безрассудного и безумного, о чем обычные люди даже никогда и не думали. Понимая, что по-настоящему счастлив.
Глаза будто налились свинцом. Хочется… чего хочется? Это все из-за усталости и из-за стресса, так? …нет не так.
— …знаешь, — задумчиво начал он, а губы тронула легкая, как летний ветер, улыбка. — Думаю, я был бы даже рад тому, что умираю не от старости или какой-нибудь болезни. Если умирать, то только так же, как и жил. Резко, импульсивно, и… — слегка замялся парень, подбирая нужное слово. — …весело?
Кажется, будто у меня пальцы задрожали. Но это все от ветра. Холодно, несмотря на то, что совсем недавно было лето. Погода никогда не была милостива к тем, кто любит крыши, или хочет умереть.
— …я обещаю, что заставлю тебя забыть о том, как ты существовал до нашей встречи и отчего пришел на эту крышу, — Произнес так уверенно, смотря своими черными глазами, будто прямо в душу заглядывая. А я задумался и мысленно посмеялся. Потому что, ну… …уже забыл. — …будешь считать, что прожил эти… сколько тебе там, девятнадцать? — я кивнул, хотя, кажется, даже и не понял, о чем он спросил. — Девятнадцать лет как пробную, недоработанную, дурацкую демоверсию настоящей жизни.
Дрожь, что началась в кончиках пальцев, распространилась по всему телу. И почему так холодно, если место где сердце, так пылает?
— …а если, спустя какое-то время, ты все же захочешь уйти, не от меня, а вообще… — чуть осевшим голосом, сказал он. — То мы вернемся на эту крышу, наденем один огромный свитер на двоих, и, держась за руки, спрыгнем. Чтобы когда нас нашли, мы так и остались вместе.
Теперь понятно, почему я так дрожал. Стало понятно, когда незнакомец, хотя его уже сложно назвать таковым, нежно прикоснулся к моей горящей щеке, убирая соленую слезу. А после, еще. И еще. И еще несколько десятков мерцающих, под светом звезд, слезинок. Он протянул руку, за которую я сразу же схватился и сделал шаг вперед. Обнимая, теперь уже зная, как это делать правильно. Он мягко гладил меня по спине, пока я так бесстыдно мочил его тонкую футболку своими рыданиями. Чувства так противоречат действиям, ведь, я плачу, а чувствую себя… …счастливым?