Как только на пересечениях линий были установлены и зажжены большие белые свечи, я поняла, что совершенно не знаю, как поступать дальше. Всё было так понятно и тут – бац! – ступор. Но, поскольку помощь Верховной мне была ох как нужна, я решила во что бы то ни стало, добиться того, чтобы быть услышанной.
Присев перед фигурой призыва по-турецки, я стала размышлять над тем, что же такое надо сказать, чтобы Верховная Жрица меня услышала и явилась лично. Перебрав голове с десяток абсурдных версий, я решила не совершать насилие над собственным мозгом. Чтобы хоть ненадолго отвлечься от этой проблемы, я решила отправиться на кухню и перекусить. Отыскав в буфете ломоть хлеба, я слегка поджарила его на сухой сковороде, затем достала мёд, полила им кусочек и стала задумчиво жевать. Но аппетита не было и ничего в горло не лезло. Я поймала себя на мысли о том, что меня за неведение гложет совесть. Ведь драгоценное время утекает сквозь пальцы, дни Дэна сочтены, а я так и не помогла ему принять себя… Тут-то меня и посетила занятная идея. А, что, если не надо ничего особенного с призывом мудрить?
Окрылённая этой мыслью, я, с бутербродом в руках, бросилась назад, в гостиную. Подойдя поближе к фигуре призыва, я громко произнесла:
-Азалия, покажись, пожалуйста! Ты мне очень нужна! – ничего не произошло. Вообще. Всё воодушевление, как рукой сняло. Я отвернулась от фигуры призыва и тут…
-Ну зачем же так орать? Я не глухая! – меня чуть кондрашка не хватила. Прямо за мной стояла та, над призывом которой я столько ломала голову. Азалия. Собственной персоной. Её ярко-бирюзовые глаза смотрели на меня испытующе и внимательно.
-Привет. Тут дело такое, понимаешь, я сумела выбить из подопечного причину его нежелания принять дар, но тут одна малюсенькая проблема. - Говоря «малюсенькая» я здорово преуменьшала. – Завещание его брата.
-А-а… Да-да-да. Кажется, припоминаю его. Тот, что левитировал. Макс, верно? – я недоумённо пожала плечами. – В чём, собственно, проблема? Узнала, почему подопечный упирается – отлично. Извещать об этом надо не меня, а Рубрум. Да и знает она о нём, несомненно, больше, чем я. – Азалия взглянула на меня, недовольно прищурив глаза. Я лишний раз поразилась, сколь красивы Верховные Жрицы, но красота Азалии, в отличие от других, была какой-то слащавой. В остальных прослеживались контраст и экзотика. Здесь же всё было традиционно. Возможно, профессия сказалась?
-Успех успехом, но я не о том. Меня интересует одна особа. – После чего я пересказала Азалии весь рассказ Дэна, а заодно и то, как мне пришлось его выбивать, стараясь ничего не упустить и максимально точно описать девочку, которую мой подопечный, в связи со своей неосведомлённостью, счёл источником всех своих несчастий. Верховная внимательно меня выслушала. По её лицу я поняла, что всё мной рассказанное о чём-то ей говорит.
-Ну, во-первых, сладкое, а тем более мучное, портит фигуру. – С этими словами она выхватила мой бутерброд и принялась его жевать сама. Вульгарно плюхнувшись в мягкое кресло, стоящее позади неё, Азалия продолжила. – Во-вторых, склоняю колено перед твоей предприимчивостью. Жалко, что я такое представление пропустила. С плойкой ты это классно придумала. А, в-третьих, Сокт-Ши. – Она сделала эффектный жест рукой.
-Что за Сокт-Ши? – Лично я такое слово первый раз слышала.
-Эх, ты, темнота! Сокт-Ши – это орден такой магический. – Значит я была права. Учитывая это, моя самооценка немного поднялась вверх. Всё-таки приятно знать, что ты чего-нибудь стоишь. – Он почти расформирован. Состоящие в нём девушки уже не отрекаются от жизни среди людей, они стареют и умирают, путь в семь раз медленнее, чем обычные люди, но всё же. Это строго говоря хранительницы тайн, что уже можно понять по их клятве. Правда, гордости в них осталось куда как больше, чем реальной надобности в их существовании, хотя, некоторые до сих пор прибегают к их услугам. Сокт-Ши ни одной из моих сестёр не принадлежат. – Проговорила Азалия, дожёвывая мой бутерброд. – Если это всё, что ты хотела спросить, то я пошла. Работа, знаешь ли. – Верховная Жрица поднялась и встала напротив меня.
-Не сочти слишком личным, но почему вы – клан, и некоторые ваши помощницы тоже живут кланами, а другие орденами? Ведь клан – это кровное родство. А вы, извиняюсь, кровными узами не связаны, по крайней мере биологически. Ведь между датами рождения каждой из вас перерыв не в одно тысячелетие! – Всё это слетело с моего языка прежде, чем я успела подумать, что говорю. Моё ли это дело? Что же, если не ответит или пошлёт куда подальше, то это будет справедливо.
-А тебе-то, что за интерес? – Недоверчиво спросила Азалия.
-Просто праздное любопытство. – Поспешила ответить я. – Если не хочешь, можешь не отвечать.
Азалия задумчиво поглядела на меня, затем медленно вернулась в кресло.
-Ну почему же? Вопрос на самом деле очень хороший. Ты знаешь, что такое побратимство? – Я неуверенно качнула головой. Что-то отдалённо знакомое, но до конца сути я не знала. – Это, когда производится специальный обряд, после которого люди могут считаться кровными братьями, ну в данном случае, сёстрами. Кровное родство необходимо не везде, а только там, где полагается иметь единое мнение, относительно чего-либо. Верховная Жрица обязана быть едина во мнении с другими своими сёстрами. И имея с остальными кровную связь, она может говорить от их лица. Будто они все присутствуют в том или ином месте. Так что можешь считать, что говоришь со всеми нами в моём лице. – Ухмыльнулась Азалия. – О-о. Теперь мне точно пора, подзадержалась я у тебя. Кстати, - сказала она глядя куда-то мне за спину. – Что это за цирк? – Верховная кивнула головой в сторону фигуры призыва. Я покраснела до кончиков ушей. По этой её пренебрежительной фразе мне стало понятно, что я ужасно сглупила. Откуда такая идея мне только в голову пробралась.
Азалия же сделала вид, что не заметила мою новую окраску и удовлетворённо кивнув, сказала, как будто выражая мысли вслух.
-Связь работает и крепчает. – пробурчала она и соблаговолила мне объяснить что значит это её туманное высказывание. – Ты помнишь суд? – Я утвердительно кивнула. – Вас напоили кровью из одной чаши. Так что можешь считать, что у тебя появились кровные сёстры. В бонус к этому ваши мысли и идеи начинают смешиваться. Пока вы чётко не можете определять, от кого это исходит, но со временем научишься. Так-то. – Азалия мне мило улыбнулась, но потом нахмурилась и резко вскричала. – Да что же вы все так орёте! Я не глухая! Рубрум, уже девять тысячелетий талдычу тебе, что если я не отвечаю, то это ничего ещё не значит. – Азалия сдавила виски пальцами. – Зараза, да знаю я! Не ори! Я помню и без твоих нравоучений! Сделаю, не беспокойся, лучше Девам-Карательницам список этих, как его, некрофилов отдай. Пусть побалуются, а ещё лучше пошли Бездушную. Она им перед вечными муками привьёт чувство боли, страдания и мерзости. Ах, не твоя компетенция! Почихать! Я же делаю не свою работу и ничего. Сестрёнка… - Вымученно улыбнулась мне Верховная Жрица. – Достала. Я же ей на чистом русском объяснила, что сделаю всё как надо, а ей же проверить хочется. – Азалия негодующе покачала головой. – Последний вопрос и я ухожу. Что ты чувствуешь по отношению к подопечному? – Она посмотрела на меня подозрительно приподняв левую бровь.
- Что? У него девушка есть, вернее была, но не суть. Я отрицательно отношусь к служебным романам. – Такое подозрение жестоко задело меня. Ничего я к нему не испытывала. Ничего, кроме, возможно, злобы, за потраченное время и нервы.
- Это конечно хорошо, но я не об этом.
[1] Постриг – ритуал посвящения человека в монахи.