– Ты устала от порочных прелестей города, любовь моя ?
Джузеппе смотрел на нее красивыми влажными черными глазами.
– Светское общество в Италии такое же скучное, как в Англии, – задумчиво сказала Лили. – Все пытаются острить, женщины считают, что все мужчины от них без ума, каждый говорит и никто не слушает…
– Я слушаю, любовь моя. Ловлю каждое твое слово!
Лили повернулась к нему и улыбнулась:
– Это правда? А почему?
– Я люблю тебя, – страстно прошептал он. Она не сумела сдержать смех.
– Ты всех женщин любишь!
– А разве это плохо ? У меня хватит любви для всех женщин. И для тебя хватит.
Он выбрал роскошную гроздь винограда и поднес ягоду к ее губам.
Ее сердце забилось быстрее. Она приоткрыла рот, взяла ягоду и улыбнулась. Ни один мужчина не ухаживал за ней так тонко. В его глазах было обещание нежности, страсти, наслаждения. Она тянулась к нему всем своим существом. Она так одинока. А еще ей хотелось проникнуть в эту вечную тайну!
– Лили, прекрасная моя англичаночка, – шептал Джузеппе. – Я сделаю тебя счастливой. Тебе будет хорошо, любимая.
– Не надо. – Она отвернулась. – Никто не может этого обещать.
– Почему нет ? Дай мне шанс. Красавица Лили с печальной улыбкой, я принесу тебе счастье.
Он наклонился и поцеловал ее. Его губы были теплые, нежные. В этот момент Лили решила: он будет ее первым мужчиной. В конце концов, все равно никто не поверит, что она девственница. Ее невинность ни для кого ничего не значила.
Теперь, вспоминая прошлое, Лили удивилась: почему она думала, что любовь – притягательная тайна? Она дорого заплатила за свою ошибку, и все еще платит. Вздыхая, она смотрела на сестру и Закери. Они не касались друг друга, но от них исходило ощущение близости. Он никогда не предаст, подумала она. А это самое главное.
После прогулки с Закери Пенелопа сияла. Но потом все изменилось. Во время ужина ее глаза уже не светились радостью, и она была бледна и грустна. Лили молча недоумевала, но возможность поговорить с сестрой представилась только поздно вечером, когда они готовились ко сну.
– Пенни, – спросила она, расстегивая сзади платье сестры, – что случилось? Ты была сама не своя, почти ничего не ела за ужином.
Пенелопа подошла к туалетному столику, вынула шпильки, и волосы каскадом рассыпались по плечам. Она посмотрела на Лили, в глазах была грусть.
– Я знаю, что у тебя на уме. Но прошу тебя, не пытайся больше устраивать мне встречи с Закери. Это ни к чему хорошему не приведет.
– Тебе было неприятно, что ты осталась наедине с Закери? – сокрушенно заговорила Лили. – Я поставила тебя в неловкое положение? Прости меня…
– Нет, это было прекрасно! – воскликнула Пенелопа и смутилась. – Нельзя так говорить! Не пойму, что со мной происходит. Я в полной растерянности.
– Ты всегда слушалась маму и папу и поступала так, как они велят. Вот и теперь ради их удовольствия ты приносишь в жертву свою любовь.
Пенелопа села на кровать и низко опустила голову.
– Кого волнует, люблю я или нет?
– Да твое счастье – это единственное, что имеет значение! Но почему ты так расстроена? Что произошло?
– Лорд Рэйфорд сегодня говорил со мной, – уныло сказала Пенни. – После того, как мы вернулись с прогулки.
Лили встрепенулась.
– Так! И что он сказал?
– Он задавал вопросы… И предположил, что Закери вовсе не за тобой ухаживает. Сказал, что Закери ведет себя низко, использует тебя как прикрытие, а на самом деле питает интерес ко мне.
– Да как он смеет! – вспылила Лили.
– Но это правда, – со слезами сказала Пенелопа. – Ты сама знаешь.
– Конечно правда. Я сама придумала этот план!
– Я так и думала.
– Но как он смеет оскорблять нас таким предположением!
– Лорд Рэйфорд сказал, что мужчина, который намеревался жениться на такой, как я, никогда не женится на такой, как ты.
– На такой, как я? – нахмурилась Лили.
– Он сказал «с перцем», – смущенно добавила Пенелопа.
– «С перцем»! – Лили в бешенстве металась по комнате. – Он думает, что ни один мужчина мною не заинтересуется, – кипятилась она. – Но он ошибается – мужчины находят меня весьма привлекательной. Я имею в виду настоящих мужчин, а не таких, как он, с ледяной водой в жилах. «С перцем»! Да у него самого столько недостатков, что дня не хватит перечислять! Ну, не волнуйся, я все беру на себя, а когда доведу это дело до конца…
– Прошу тебя, Лили, – слабо возразила Пенелопа, – меня все страшно пугает. Давай оставим все как есть.
– О, конечно. Но только после того, как решу кое-какие проблемы.
– Нет! – Пенелопа прикрыла глаза рукой, словно силы ее были на исходе. – Прошу тебя, не выводи лорда Рэйфорда из себя!
– Он угрожал тебе?
Счастье, что Пенелопа не видела мстительного выражения на лице Лили, иначе она бы испугалась еще больше.
– Н-нет, не совсем. Но он такой сильный, и он не простит предательства… Таких лучше не злить!
– Пенни, а если бы Закери предложил тебе…
– Нет, – со слезами вскричала Пенелопа, – закончим этот разговор! Я не могу!..
– Хорошо, хорошо, – успокоила ее Лили, – я молчу. Не плачь. Все будет хорошо, вот увидишь.
Алекс стремительно шагал вниз по лестнице. Он был одет по-дорожному – пальто из тонкой шерсти, поплиновый жилет, хлопчатобумажные брюки. Полученное вчера письмо требовало его присутствия в Лондоне. Его младшего брата Генри исключали из Уэстфилда. Впервые в истории семьи Рэйфорда исключали из привилегированной школы.
В Алексе боролись тревога и гнев. Интересно, что послужило последней каплей? Генри очень подвижный, озорной мальчишка, но не злой. В короткой записке от директора ничего не говорилось о причинах; было лишь сказано, что мальчика следует немедленно забрать.
Алекс тяжело вздохнул. Видимо, он недостаточно занимался братом. У него никогда не хватало духу наказывать его за озорство. Генри был совсем ребенком, когда умерли родители. Алекс был для него скорее отцом, чем братом. Правильно ли он поступал? Может, нужно было жениться раньше. Его жена могла бы заменить Генри мать.
Вдруг он увидел хрупкую фигурку в ночной рубашке. Лили, опять полуголая, украдкой поднималась к себе. Он остановился и ждал.
Она наконец заметила его и попятилась. Увидев его суровое лицо, она застонала и провела рукой по лбу.
– Давайте не будем это обсуждать, ладно?
– Нет, мисс Лоусон, – твердо сказал Алекс. – Вы сейчас же объясните мне, где вы были и чем занимались.
– Обойдетесь, – сказала Лили.
Алекс молча смотрел на нее. Похоже, она действительно бегает на свидания: в ночной рубашке, босая, с распущенными волосами. Почему-то эта мысль привела его в ярость. Ему всегда было безразлично, что делают другие, – лишь бы его это не касалось. А сейчас во рту у него был горький привкус.
– В следующий раз я сам соберу вам чемоданы. В Лондоне распущенность считается достоинством, но здесь я этого не потерплю.
Лили выдержала его взгляд и пошла наверх, вполголоса предавая его проклятиям.
– Что вы сказали? – угрожающе спросил он. Она послала ему сладкую улыбку.
– Я пожелала вам доброго утра, милорд. Вернувшись в комнату, Лили попросила приготовить ванну. Горничные быстро наполнили водой фарфоровую ванну, зажгли огонь в маленьком камине и положили полотенца согреваться. После этого Лили отпустила их.
Сидя в ванне, Лили лениво плескала теплую воду себе на грудь. Стены были оклеены обоями в китайском стиле, с цветами и птицами. Камин был украшен китайскими пагодами и драконами. Как старомодно! Лили готова была поставить последний фартинг за то, что стены оклеивали последний раз лет двадцать назад. Если бы я была здесь хозяйкой, я бы все переделала, подумала Лили.
Выйдя из ванны, она села у камина и стала сушить волосы. В розовом с цветочками платье она выглядела такой же юной, как Пенелопа. Она подумала, что ее прогулки во сне происходят все чаще и чаще. Вчера она проснулась в библиотеке, сегодня в гостиной, на кушетке. Как она там оказалась? Как ей удалось благополучно спуститься? Она могла шею себе свернуть!