— Я в твоем возрасте сама стирала себе носки, — сказала Алисия.
Мы с отцом уставились на нее. Она поспешно сунула в рот лист салата.
— Хочешь, пришлю к вам Марию? — предложил отец. — Ты ее видела. Это наша домработница, хорватка.
И, когда он это произнес, мне в первый раз стало до боли ясно, что он действительно больше с нами не живет и жизнь никогда не станет прежней.
3
Я уже час как пришла домой, когда на пороге объявилась Петровна. Она принесла упаковку аспирина и лимон.
— Выглядишь огурцом, — оценила она, когда я распахнула дверь и взяла ее гостинцы.
— Да я и есть огурцом, дуреха.
— Домашку я тебе брать не стала.
— Молодчина.
Я схватила ее за рукав и втащила в дом. В знак приветствия мы трижды поцеловались в щечки. Петровна заявила, что если я не заразная, а матери дома нет, то она, так и быть, останется ненадолго. Петровна немножко помешана на болезнях. Вечно боится что-нибудь где-нибудь подцепить. А вот не надо в начальной школе читать книжки для студентов-медиков!
— Что у тебя стряслось? Ты же никогда не прогуливаешь! — поинтересовалась она, сбросив обувку и растянувшись на моей кровати.
— Все чокнулись, — ответила я.
— Да неужели?
— Я ездила к отцу. Он нашел себе черную.
— В смысле?
— Женщину с темной кожей. Зовут Алисия.
— И? — недоумевала Петровна. — Ты что, черных никогда не видела?
— Ну, во всяком случае, не у себя дома.
— А она и не у тебя дома. А как же Амели?
Тут я почесала в затылке. Амели сидела за мной в школе и часто делилась со мной ломтиками свежей морковки, которую мама-кенийка каждый день давала ей с собой. Иногда она даже бывала у меня — когда у Петровны не было времени пинать со мной балду.
— Амели не в счет, — решила я. — Я ее сто лет знаю. А у этой бабы шуры-муры с отцом.
— Ну, вот в этом-то все и дело, а вовсе не в цвете кожи.
— Ну ты и зануда!
— А ты расистка.
— Ну хватит, Петровна. Ты только вообрази: а вдруг у меня будет сестричка-негритянка? Или братик?
— Прелесть, — умилилась Петровна.
Мы пошли на кухню и сделали «горячий лимонад» из лимона, который она принесла, — по чашке на рыло. И в каждой чашке растворили по аспиринке: Петровна считала, что это полезно для сосудов и помогает от простуды, даже если ты еще не простудился. Чашки оказались такие горячие, что пришлось сперва их остудить, и некоторое время они дымились на подоконнике.
Наконец Петровна взяла свой «лимонад» и отхлебнула. И посмотрела на меня поверх чашки.
— А с чего ты взяла насчет братика-сестрички? Она что, беременна?
— В книжке написано, что да, — пробормотала я. — А ведь я понятия не имела, что отец себе кого-то завел. Он нам ни слова не сказал, понимаешь? Я думала, ему просто осточертело жить с мамой и поэтому он ушел. Мне книжка об отце рассказала больше, чем он сам.
Петровна, похоже, про книжку уже и думать забыла. Я достала Леин томик и помахала у нее перед носом. Она вздохнула.
— Опять ты со своей книжкой.
— Да это жесть какая-то, а не книжка! — воскликнула я.
— Ну сожги ее.
Но от одной мысли о подобной расправе мне сделалось жутко.
Поскольку Петровна никак не могла взять в толк, в чем дело, я села рядом и принялась объяснять все с самого начала. Медленно и по порядку. Что Лея в библиотеке озвучивала вещи, которые заставили меня насторожиться. Подробности моей жизни. То, что я говорю или вообще только думаю. Она описала в книжке точно такую же девчонку, как я. Родители недавно развелись. У отца шашни с американкой, которую в книжке зовут Трисия, и она уже ждет ребенка. Мать морит себя голодом.
Глаза Петровны заблестели любопытством.
— А про меня там тоже есть?
— Пока что нет. Но я только начало прочитала.
— Почему?
— Да потому что мне стремно! Я читаю, а оно сбывается! Может, если я читать не буду, оно и сбываться перестанет?
— Ничего не понимаю, — вздохнула Петровна.
Тут надо сказать, что Петровна обычно понимает не только очень многое, но и очень быстро. Моя мать все не может простить ей драк в первом классе и считает ее асоциальной, но Петровна и тогда была в десять раз умней меня.
Мать этого до сих пор не желает признавать. И все припоминает, как Петровна в начальной школе уверяла, будто бы ее отец официально числится поваром, а на самом деле торгует наркотиками. Петровна рассказала это мне, а у меня хватило глупости поинтересоваться у родителей, все ли повара варят наркотики.