Волк вцепился зубами в ветки и потащил их в свой загон, а девчонка поднялась с колен и холодно посмотрела на прадеда.
Господин Галлард подозвал охранника и приказал: «Отведите эту красотку в карцер. Пусть хорошенько подумает о своем поведении. Думаю, двое суток ей хватит».
– В карцер? – Бэрр не мог поверить словам Мак Гонегелла. – Да кем же надо быть, чтобы после двух суток в лесу запереть еще в карцере?
– Да, это было очень жестоко. Мы ведь знаем, как долго приходишь в себя после таких испытаний. Днем по несколько часов лежишь в ванне, стараясь отмыться от смолы деревьев и от всякой лесной трухи, а ночью то и дело вздрагиваешь, все кажется, что по тебе кто-то ползет. И еще это постоянное чувство голода, когда целый день жуешь, а наесться не можешь. К лесу надо привыкнуть, его только через годы перестаешь бояться. Претендентам специально дается день для того, чтобы немного прийти в себя, и уже потом предстать перед комиссией, которая будет по косточкам разбирать твое поведение в лесу и решать, зачислять тебе в группу или нет. А девчонку прямо из леса, не дав ни поесть, ни помыться сразу же заперли в карцере. Хотя надо признать, выглядела она неплохо, и пахла нормально, а не так, как обычно несет от учеников, что слышно за версту. Но замуровать ее в четырех стенах на двое суток было уже чересчур. А любящий прадедушка придумал для нее еще кое-что.
Мак Гонегелл вновь раскурил сигару, предлагая вторую Келли.
– Вполне можно было обойтись одними сутками, – раскуривая сигару, произнес Бэрр. – Этого уже более, чем достаточно для четырнадцатилетней девочки.
– Именно так и сказал возмущенный Макбрайд, а в ответ господин Галлард с язвительной улыбкой добавил: «Без еды и воды».
– Что? – Бэрр от возмущения поперхнулся дымом. – Это уже беспредел. Так поступают с врагами, а не с собственным ребенком.
– Ты прямо цитируешь Макбрайда. Он один решился спорить с Хозяином, остальные были настолько ошарашены, что не могли поверить своим ушам.
Мак Гонегелл выпустил длинную струю дыма и вновь глубоко затянулся, стараясь успокоиться. Пересказывая Келли события вчерашнего дня, он не на шутку разволновался, переживая все заново.
– Но его заступничество еще больше злило господина Галларда, и он все добавлял меры наказания. Катэйр схватил Бирна за руку, призывая к молчанию, только не успел быстро это сделать, и ей добавили еще самую маленькую комнату без окон и постоянно горящий свет. А когда Макбрайд растерянно замолчал, отказываясь верить услышанному, Бойер издевательски добавил: «Пусть еще радуется, что не в подземелье с крысами».
– Просто жуть какая-то, – удрученно произнес Келли, потирая лоб. – Надеюсь, он только запугивал девочку, а затем смягчил наказание, когда понял, что в происшедшем была не только ее вина. К тому же, лишь благодаря ее участию удалось спасти жизнь другого ученика.
Бэрр не стал уточнять, что это был его сын. Он старался объективно все оценить, пытаясь встать на место взволнованного прадеда и спрогнозировать его дальнейшие действия.
– Конечно, господин Галлард переволновался за правнучку и решил, как следует ее припугнуть, но я не верю, что он выполнил свои угрозы после ее объяснений.
– Никаких объяснений не было, – возразил Мак Гонегелл. – Девчонка пожала плечиками и с насмешливой улыбкой сказала: «Да можно и с крысами. Они такие прикольные».
«Уберите ее с глаз моих долой!» – крикнул наш уважаемый Хозяин охраннику. Тот схватил Барби за руку и спросил: «Сама пойдешь или тащить придется?» Но девочка так высокомерно посмотрела, что он сразу отпустил ее и поплелся следом, когда она не спеша направилась к главному корпусу. А нам господин Галлард велел проверить состояние остальных учеников и готовиться к неприятному разговору на комиссии.
После его ухода мы никак не могли прийти в себя. Катэйр как мог успокаивал Макбрайда, говорил, что Лаки сильная девочка и сможет вынести двое суток в карцере, но сам был очень расстроен такой несправедливостью. Они ушли, а у Коултера началась настоящая истерика. Он бил себя в грудь и кричал, что это его должны были запереть в карцер без воды и еды за то, что он – трус и сволочь, переложил все на девчонку. Нам даже пришлось окатить его холодной водой, чтобы утихомирить. А после я пообещал ему, что вечером мы с ним проберемся в карцер. Мой родной дядька там главный надзиратель, и мы уговорим его передать ей воду и еду. Коултер немного успокоился, а Джим и Олаф стали убеждать его, что он еще сможет ей помочь. Надо все хорошо продумать и объяснить комиссии, что вышло недоразумение. Девочка прервала испытание только ради спасения жизни такого же, как она ученика. И не говорила она, что ей надоело. Вернее, говорила, но точно имела в виду не испытания, а что-то другое, надо только придумать что.