– Сэр, при всем моем уважении к вам, я не смогу подтвердить то, что я – лошадь.
Опустив глаза на свои изящные ступни, она стала рассматривать их со всех сторон, слегка приподнимая, словно убеждалась в том, что у нее только две ноги.
– У меня даже туфли не подкованы, сэр.
– Что вы себе позволяете? Представляю, как вы вели себя на тренировках, если устраиваете такое на комиссии, – злобно прошипел Галлард, взмахнув листами бумаги, которые якобы читал, а потом с силой ударил ими по столу. – Мистер Коултер по доброте душевной еще в слишком мягкой форме описал ваше безобразное поведение.
– Да, сэр. Мистер Коултер проявил ко мне завидную снисходительность.
Она повернулась к Коултеру и послала ему лучезарную улыбку, от которой тот помрачнел еще больше: – Спасибо, сэр!
– Следовательно, вы осознаете, что с треском провалили испытание, и ни о какой второй попытке даже не может идти речь?
– Да, сэр, – живо откликнулась Лаки, чем еще больше разозлила прадеда, и тот гневно добавил:
– Ни в этом году, ни в следующем!
– Да, сэр.
– И чтобы больше вы даже не заикались о возможности стать гасителем!
– Да, сэр, – в третий раз звонко произнесла правнучка и Галлард взорвался:
– А другие слова, кроме «да, сэр» вы знаете? Похоже, у вас не ограниченность мышления, а полнейшее скудоумие!
– Нет, сэр, – отрицательно покачала головой девушка и поспешно заверила: – Я знаю еще много других слов.
И как старательная ученица быстро продемонстрировала свой словарный запас:
– Конечно, вы правы, сэр. У вас больше нет ко мне вопросов, сэр? До свидания, сэр.
Казалось, что из ноздрей главы клана сейчас повалит густой дым.
Ардал быстро вмешался и сказал:
– У членов комиссии могут быть вопросы. Задавайте, господа!
И он повернулся к экспертам-гасителям, слегка обалдевшим от такой словесной перепалки.
– Лаки, почему вы не развели костер? – раздался глубокий баритон Муррея. – Сын рассказывал, как лихо вы справились с заданием на тренировке. Мне даже захотелось самому опробовать ваш способ розжига костра.
Его глаза смеялись, а голос был подчеркнуто серьезен:
– Вы же поделитесь со мной секретом Бедовой Белки?
– С удовольствием, сэр, – столь же серьезно пообещала девушка и доверчиво объяснила: – Я не развела костер потому, что ночь была теплой. А нам говорили, что он нужен для того, чтобы не замерзнуть.
– А еще, чтобы не так страшно было в темном лесу, – с улыбкой добавил Муррей.
– Страшно, сэр? – недоуменно приподняла бровки Лаки и обвела всех наивным взглядом. – Закрываешь глазки и говоришь себе, – остановившись на мгновение на лице Галларда, она продекламировала нежным голоском:
Засыпай поскорей,
Завтра будет веселей,
Ведь наступит новый день.
К тому же знает и олень,
Бояться надо не зверей,
А злобных мелочных людей.
Едва заметная улыбка промелькнула на ее искусанных губах от яростного огня, вспыхнувшего в глазах прадеда, и она продолжила, обращаясь к Муррею:
– Это секрет Храброго Олененка – друга Бедовой Белки, сэр. Повторяешь три раза и спишь сладким сном, причем не только в лесу.
Муррей громко расхохотался, чем заслужил недовольный взгляд главы клана, но проигнорировал его и задал следующий вопрос. Девочка заинтересовала его еще вчера, когда взволнованный сын возмущался несправедливым и жестоким наказанием ее за такой благородный поступок, как спасение Эйлина. Бойер ни словом не упомянул об этом, извращая сигнал правнучки о помощи в обычный каприз. А сама девчонка даже не пыталась изменить мнение присутствующих на этот счет.
– Я слышал, Лаки, вы помогли сопернику? – не встретив в ее глазах энтузиазма, он дальше развил свою мысль. – Ведь только благодаря вашему сигналу ваш тренер смог своевременно оказать помощь Эйлину Келли. И теперь его здоровью ничего не угрожает.
Муррей специально дважды подчеркнул слово «ваш», давая всем понять и оценить ее заслугу.