Девушка тоже испытывала к нему настоящую привязанность. Макбрайд был единственным в Дармунде, к кому она питала доверие и уважение, как к взрослому, намного умнее ее человеку. Конечно, она уважала и других наставников – Ардала и Катэйра, но непререкаемым авторитетом для нее был Бирн.
А прадед так и остался чужим и далеким после признания ее своей наследницей. Она знала, что оказалась в Дармунде лишь из чувства долга, проявляемого главой клана к любому ребенку, имеющему хоть толику друидской крови, а не по зову сердца. И абсолютно не возмущалась таким отношением к ней.
Жизнь давно отучила Лаки обижаться на кого-либо. К тому же, как ни странно, она хорошо понимала прадеда, потому что оказалась очень похожей на него. Первым на это обратил внимание ее верный и проницательный друг Крыса. А потом она и сама начала замечать, что относится к людям так же, как ее прадед – чаще снисходительно, иногда презрительно, но всегда предельно требовательно к выполнению своих указаний. Лаки видела всех насквозь – и друзей, и врагов. Только первых опекала и защищала, а с вторыми безжалостно расправлялась.
А еще ей досталось от прадеда обостренное чувство справедливости. Оно помогло мысленно встать на его место и понять, что он все делал правильно. Будь она им, то относилась бы к самоуверенной девчонке точно так же.
Жажда торжества справедливости руководила Лаки и когда она создавала «Братство Ангела». Того самого Ангела, который почти два года не дает покоя ее любимому Бирну. Вот сейчас он опять нахмурился, невзначай вспомнив прошедшую ночь.
– Нет, этот паршивец совсем обнаглел. Язык не поворачивается называть его Ангелом. Да он настоящее исчадие ада, – с досадой выразился Макбрайд, наливая в бокал белое вино. Совсем немного, ведь его девочке вчера исполнилось только пятнадцать.
***
День рождения Лаки они отметили на званом обеде у ее прадеда. Точнее, на условно званом. Галлард даже не думал отмечать это событие и согласился лишь под нажимом главного законника клана.
За три дня до первого марта, заканчивая ведение очередного заседания Совета четырех, Ардал жизнерадостно произнес:
– Кстати, надо обсудить подарки для Лаки, чтобы избежать нелепых совпадений. Что ты подаришь, Галл? И где будем отмечать?
– Подарю? Отмечать? – как всегда невозмутимый Галлард с удивлением приподнял бровь и с иронией заявил: – Думаю, господин Бирн уже придумал, как устроить для своей «куколки» праздник с клоуном, шариками и подарочками.
Он насмешливо посмотрел на лучшего друга, явно давая понять, кого подразумевает под клоуном и свысока, словно постороннему, сказал:
– Я слышал, что в день Святого Валентина вы подарили ей огромного мехового монстра с красным сердечком, так, что в подарках хорошо разбираетесь. Вот вам и флаг в руки.
Бирн хотел высказать все, что думает, но Ардал не дал ему этого сделать, обратившись к Бойеру холодным, прямо арктическим голосом:
– Хочу заметить, господин Галлард, что в данный момент речь идет ни о чьей-то там «куколке», а о наследнице главы клана и согласно регламенту…– он оседлал своего любимого конька и начал быстро сыпать пунктами правил и норм этикета, на что Бойер небрежно махнул рукой и лаконично приказал:
– Короче.
– Первого марта ты устроишь торжественный обед, – размеренно произнес законник и веско уточнил: – Здесь, в личных апартаментах. И не какой-то фуршет, а именно обед, с переменой нескольких блюд. Я обсужу меню с твоим поваром.
Он смело посмотрел в глаза своего владыки, цвет которых сейчас напоминал штормующее море, и с нажимом отчеканил:
– На обеде будет присутствовать Совет четырех и твоя правнучка. Ты подаришь девочке подарок и не станешь портить настроение. Вот и все, что от тебя требуется.
– Ах, от меня уже требуется. Может, еще прикажешь, какой подарок дарить?
Ядовитая усмешка скривила красивые губы Галларда, и главный законник поспешил извиниться, понимая, что явно зарвался, посмев указывать главе клана.