Но озвучивать свои мысли он не стал, а молча уставился на мрачные фигуры в черном, сидевшие в креслах, и почти сливавшиеся с ними. Приглушенный боковой свет мешал рассмотреть лица. Но, прищурившись, Бирн понял, что не может разглядеть их из-за масок животных, известных всем – волка, оленя, лисы и медведя.
«Ну-ну, детки, продолжаем маскарад», – подумал он, но не сказал ни слова, ожидая, что первым заговорит кто-то из четверки. Однако, не послышалось ни звука.
«Ах, мы же играем в молчанку и разговариваем на языке жестов, как это я забыл, – усмехнулся он про себя, а вслух произнес:
– Добрый всем вечерок, а точнее, ночки.
Ответом стали только два поднятых в приветствии больших пальца – Волка и Лисы. Два других «зверя» сделали красноречивые жесты, означавшие что-то вроде «Да пошел ты».
– Они тоже желают вам «доброго вечера», сэр, – выступил переводчиком Фокс.
«А то я не понял, чего они мне желают», – хмыкнул про себя Бирн и насмешливо подколол Джеда:
– Ты у них вроде толмача, Фокс? Теперь понятно, зачем тебя взяли в банду. Чтобы, значит, ты им растолковывал, что там их блудливые ручонки выписывают. Чем же они держат за яйца декана факультета, если тот у них в «шестерках» ходит? За какие такие грешки ты откупился от них, «солдат»?
Яд прямо капал с его языка. Невозмутимость Фокса заводила еще сильней. Казалось, еще несколько минут, и взрыв будет неизбежен.
Макбрайд не знал, как обращаться с зарвавшимися юнцами, возомнившими себя народными героями. Он понимал, что сейчас полностью находится в их власти. И это бесило до невозможности, как, впрочем, и молчание «зверей». Ну, ничего, сейчас они разговорятся.
– Что, Ангел, дружками подперся, чтобы штаны с ж..пы не упали?
Бирн сморщил нос и громко фыркнул:
– Фу, какое амбре. Да ты, похоже, уже обделался.
И тут они заговорили, причем все сразу! Макбрайд от неожиданности чуть не упал на месте. Нет, не от того, что не ожидал услышать их голоса. Как раз и ожидал, но только голоса, а не рычание и мычание. Если бы он стоял за дверью, то решил бы, что здесь настоящие звери. Уж слишком хорошо «четверка» имитировала животные звуки. Хотя, какая там имитация? Они говорили между собой на звериных языках! Причем легко и свободно.
Бирн был обескуражен. Чтобы так знать звериные языки надо не только иметь, по истине, зверскую память, но и уметь извлекать из горла подобные звуки. А для этого нужен особый талант, годы тренировок и одно такое маленькое условие – разрешение на допуск к тайным знаниям. Насколько он помнит, за последние двадцать лет такое разрешение было выдано только трем «лесным братьям». Так кто же эти красавцы перед ним? Может лесные обитатели?
Макбрайд понимал все звериные языки, ведь его обучал знаменитый «лесной брат» Фиц Саймон. Он еще, как любимому ученику, подарил ему книгу «Рассказы маленьких зверят» с автографом своего деда – легендарного Роберта Саймона. Правда, сам Бирн мог говорить только на волчьем, медвежьем и нескольких птичьих языках. Недавно он начал обучать волчьему языку Лаки, и у девочки неплохо получалось. От воспоминания о Лаки у него потеплело на сердце, и он немного успокоился. Даже прислушался к разговору «зверей».
– Я не доверяю ему, он – сволочь! И не хочу оставлять тебя с ним! – протрубил Олень.
– Я тоже не хочу! – заревел Медведь. – Он тупо нас подначивает! Берет на понт! Да пошел он в задницу!
– Он ничего мне не сделает, – спокойно огрызнулся Волк. – Я знаю его лучше, чем вы.
– Это мы знаем его лучше, чем ты! – еще пронзительней затрубил Олень. – Вечно ты его выгораживаешь! А он только и ждет, как подставить тебя!
– Я настаиваю на своем, – уже угрожающе прорычал Волк. – Оставьте нас одних. Это приказ.
– Идем, парни, – тихо проурчала Лиса. – Ангел знает, что делает. Тем более, мы будем рядом, только свистни.
Это тихое повизгивание и стало решающим. Три черные фигуры одновременно оторвались от кресел и направились к выходу, обходя Макбрайда стороной. Олень, правда, не удержался и больно толкнул его плечом. Но Бирн не стал отвечать, понимая, чего от него ждут. Любой жест, даже самый легкий взмах рукой, будет расценен, как нападение, и они вытолкнут его за дверь без всяких разговоров. Ну, это так, в лучшем случае.