В тот день Галлард одновременно и злился на нее, и мысленно просил прощение за то, что именно ей передал магическую силу, а не сыну, внуку или правнуку. И возложил на хрупкие девичьи плечи тяжелое бремя священного долга, вынуждая стать воительницей, а не хранительницей очага, как было в их клане испокон веков. За безумную любовь, которая сто лет назад смешала кровь двух враждующих кланов, пришлось расплатиться пятому поколению. Подобное смешение всегда дает мощный импульс обновления и порождает невероятно сильных личностей. Насмешкой судьбы или наказанием за все грехи предков стало проявление этой безумной силы у нежной и красивой, как ангел, девочки, наследницы двух родов, столь противоположно оценивающих свое предназначение. А может это надо расценивать, как искупление для них, ведь женское сердце сострадательней и милосердней?
Глава клана лишь уповал на врожденное чувство справедливости, присущее роду Бойеров, надеясь, что оно не даст Лаки переступить черту между добром и злом. Ведь в ее жизни выпало столько испытаний, что впору озлобиться на весь мир и начать мстить ему.
Хорошо, что у нее есть верные друзья, которые намного слабее ее. Это заставляет Лаки заботиться о них и защищать, а значит проявлять душевность и доброту. Ведь только благодаря ее вмешательству была восстановлена справедливость к Каналье, и тот теперь носит фамилию отца, героя Дармунда, учится в Школе Друидов, и может открыто встречаться с Кэтрин Гарвуд.
Теперь на очереди стоял Шельма, которому через два месяца исполнится семнадцать, и в мае следующего года он будет вынужден покинуть Дармунд. В Школу Друидов, если и допускались незаконнорожденные, то только по ходатайству членов их семей и с соответствующей оплатой за обучение. Шельма, по документам Брэйди Нолленг, не подпадал в эту категорию. Галлард машинально пролистал несколько листов из его личного дела, лежавшего перед ним, хоть отлично знал, что в них написано. Он затребовал копию дела еще год назад, после разговора с Келли, вместе с делом Крысы. Ничего утешительного для Шельмы в деле не было – данные о его семье полностью отсутствовали. Его подбросили к воротам приюта через несколько часов после рождения, без всяких записок и денег.
Приют находился в небольшой деревне, расположенной в нескольких милях от Дармунда. Основан он был несколько столетий назад и содержался за счет благотворительных взносов, львиную долю которых составляли вливания от главы клана. До начала двадцатого века в него сдавали детей, которые были «лишними ртами» в семьях, главы которых не утруждали себя поиском средств существования, но охотно предавались плотским утехам. Чаще всего те дети были рождены в браках и имели, по крайней мере, имена и фамилии. В дальнейшем, поступая на обучение в Дармунд, у них появлялась надежда на достойную жизнь при условии проявления усидчивости и настойчивости в усвоении знаний. История Дармунда знала имена таких детей, сумевших стать именитыми лекарями, прорицателями или учителями.
Но сто лет назад приют начал пополнятся другими детьми, так называемыми «ягодками» пресловутого «праздника цветов», придуманного на стыке веков экзальтированной молодежью, бросившей революционный вызов «устаревшей морали». В праздник Бельтайн – первую майскую ночь девушки стали выбирали себе кавалеров, чтобы предаться с ними любви, символически вручая цветок понравившемуся парню. По негласному правилу установили, что отказывать девушке в Бельтайн не только неприлично, но и недопустимо для мужского достоинства. Слишком раскованные особы не отказывали себе в удовольствии за ночь вручить несколько цветов, которые принимались с явным одобрением. Свободные нравы, воцарившиеся в клане, диаметрально изменили взгляды на моральные ценности. Заниматься сексом начинали, едва достигнув совершеннолетия, причем, не обременяя себя брачным обрядом. Да что говорить о других, если даже его дед – Бриндан Бойер уложил юную избранницу в постель, не будучи с ней в законном браке, оправдываясь безумной любовью. А нынешняя молодежь даже не пытается прикрывать чувствами вожделение, гордо заявляя, что чтит традиции предков. Основной наплыв детей в приют как раз и начинался через девять месяцев после Майской ночи.
Шельма родился недоношенным. Его подбросили в конце декабря, что и определило его фамилию. А именем он обязан старой няньке, вспомнившей, как звали ее первого парня. Это все, что было известно о происхождении невысокого, крепкого паренька с невинным взглядом небесно-голубых глаз.