– Выучили на свою голову умницу–разумницу, – недовольно хмыкнул глава клана. – Так защитил бы ее права и отменил бы экзамен, а не разыгрывал бы вместе с ней здесь цирковое представление.
– То, что девочка права, нам всем понятно, – спокойно отреагировал на его выпад Ардал. – Как и сразу было понятно, что из всего трактата мы не сможем выбрать четыре раздела для сдачи экзамена перед комиссией. И тогда я придумал отговорку. Сказал – да, экзамен сдают по четырем разделам, но в силу специфичности материала, он проходит конфиденциально, наедине с хранителем учения. Только такой порядок действует для рядовых членов, а ей, как наследнице главы клана необходимо сдать экзамен всему Советом четырех. Но не могут же серьезные мужчины преклонного возраста говорить вслух о столь интимных вещах? Поэтому дело здесь не дискриминации, а в элементарном соблюдении приличий.
– Вполне логичное объяснение, – одобрил Макбрайд. – И она не согласилась с ним?
– Лаки ответила, что трактует учение в более широком смысле, и считает, что применять его можно не только в личной, а и в повседневной жизни. Поэтому при сдаче экзамена она хочет использовать пункты четырех разделов – двух первых и двух последних. А затем предложила продемонстрировать их на мне.
– Ничего себе! И ты согласился, чтобы девчонка тебя соблазняла? – взвился Бирн.
– Да, прямо вот так соблазняла и манипулировала в моем кабинете. Думай, что говоришь, – строго одернул его Ардал. – Впрочем, сначала я отреагировал почти, как ты. Широко открыл глаза и не знал, что ответить. А Лаки засмеялась и сказала: «Дядюшка Ардал, я применю лишь несколько пунктов из первого и второго раздела. Мне назвал их господин Катэйр, и они вполне приличные для мужчин преклонного возраста». Короче, за полчаса девочка продемонстрировала мне все, что планировала показать на экзамене. Если кто еще не понял, что здесь произошло, то объясню, как это провернули со мной. По рецепту из главы «Любовные зелья» Лаки сварила «эликсир бодрости» прямо в моем кабинете. Я никогда не считал зельеварение интересным делом, но девочка так увлекла меня процессом, что мы вместе сварили зелье, а затем его выпили. А когда я довольный расслабился в кресле, она взяла меня за руку и сказала, что хочет лучше рассмотреть мои часы. Ничего не подозревая, я протянул руку, а Лаки быстро произнесла: «Внимание, применяю четвертый и пятый пункты первого раздела», – и нажала в двух местах на запястье.
Я думал, что умру прямо в любимом кресле. Грудь стиснуло, а дыхание почти оборвалось. Девочка мгновенно поднесла к моим губам небольшой пузырек и влила немного жидкости в рот. Мне сразу стало так легко и свободно, словно ничего и не было. А она улыбнулась и сказала: «В разделе «Исцеление любовью» написано, что снадобье, приготовленное с любовью, всегда поможет дорогому человеку. Я готовила его с любовью ко всем моим наставникам, дядюшка Ардал». Так, что Лаки дважды сдавала экзамен, и вы должны согласиться, что дважды успешно.
– Не так уж и успешно. Я насчитал только три упоминания разделов, – скучающим тоном произнес Галлард.
– Их было четыре, поверь мне, как хранителю учения, – широко улыбнулся Макбрайд. – Напомню первые пять пунктов второго раздела «Искусство соблазнения» – взгляд, голос, слово, жест, прикосновение. Лаки блестяще все это применила. Особенно голос, такой жалобный был, когда она сказала: «Ну, не пейте, если не хотите» и плечиками так пожала. А мы сразу и повелись.
– Вы может и повелись, а я подумал, странно, что она чуть не плачет, в этом есть какой-то подвох. И чтобы ты сейчас мне не сказал, девчонку надо наказать. Как вспомню, какой страх испытал, когда решил, что она вас отравила. А к нему еще и ужасную беспомощность. Если бы ты ее не вытолкнул, Ардал, я бы точно ее в клочья разорвал. Надо же такое учудить. Сначала почти усыпила нудными пояснениями, а потом, словно кулаком по голове ударила.
– Ты уже ее наказал, – быстро напомнил Ардал, – А красный капюшон, согласись, она заслужила.