– Да я за это зелье его бы сразу дал, – вклинился лекарь и вновь отхлебнул из бутылки, закатывая глаза от удовольствия. – Надо обязательно взять у нее рецепт.
– Я категорически не согласен с вами, – недовольно буркнул Бойер. – Хотя, это уже не имеет значения, если я один против троих. Катэйр, а налей-ка и мне это синее зелье, которое ты так расхваливаешь. Вдруг оно меня переубедит.
Глава 16
Вечером наставники объявили Лаки о решении Совета. В восемь часов по распоряжению Ардала ее выпустили из карцера и передали приказ через полчаса явиться в его кабинет.
Девушка быстро приняла душ, чтобы смыть запахи подземелья, скромно оделась и с покаянным видом переступила порог кабинета главного законника клана. Она понимала, что перегнула палку при сдаче экзамена и была готова к суровому взысканию. Глава клана вполне мог настоять на физическом наказании, а Макбрайд не отказался бы лично провести его. Но ее ожидал сюрприз.
В кабинете кроме Ардала присутствовали и двое других ее наставника. Они с хмурыми лицами смотрели на свою подопечную, и их взгляды не обещали ей ничего хорошего.
Лаки глубоко вздохнула и с искренним раскаянием произнесла:
– Простите меня, пожалуйста. Я не хотела вас обидеть или оскорбить.
– Но, тем не менее, оскорбила и обидела. Своим недоверием, – холодно заметил Бирн. – Ты не удостоила нас правдой, как господина Ардала, а использовала вслепую.
– Если бы я вам рассказала, вы не согласились бы участвовать в этом цирке, как выразился господин Галлард.
– Почему ты так решила? Господин Ардал ведь согласился.
– Он не был моим преподавателем, как вы с господином Катэйром. Поэтому его участие нельзя расценить, как предварительный сговор между учеником и преподавателем. А за такой сговор строго карают, – еле слышно сказала Лака, – особенно преподавателя. Даже если, теоретически, вы с согласились бы подыграть мне, то господин Галлард не засчитал бы сдачу экзамена. От него ведь невозможно что-то утаить. Он прогнал бы меня с позором, а вам высказал бы все, что о вас думает, и, возможно, не только бы высказал.
– А ты считаешь, что сегодня он прогнал тебя без позора? – иронично усмехнулся Макбрайд.
– С позором, да еще с каким, – охотно согласилась девушка и неопределенно пожала плечами. – Но зато вы не пострадали, а я убедилась, что смогла бы самостоятельно сдать экзамен. В противном случае, я бы считала, что вы просто сделали мне поблажку, как своей ученице – малолетней и глупой девчонке, не способной в полной мере понять глубокий смысл величайшего учения. Но для меня ведь главное не наличие красного капюшона, а уверенность в том, что он мог быть у меня вполне заслуженно.
– Мог быть? – индифферентно поинтересовался Катэйр и, не выдержав, широко улыбнулся. – Не мог, а есть!
Он поднял стоявший у его ног пакет и достал из него короткий белый хитон с ярко-красным капюшоном. Лаки недоуменно посмотрела на хитон, а наставники окружили ее и хором сказали:
– Поздравляем!
Катэйр расправил хитон и торжественно надел его на Лаки. Она еще не отошла от изумления, а ее уже по-отечески обнимали и целовали в лоб.
– Умница, детка, – произнес Ардал и, подхватив под локоток, повел к небольшому столику, стоявшему в нише у окна.
К ним присоединились Бирн и Катэйр, и через несколько минут они вчетвером уже пили шампанское, отмечая получение высшей степени отличия Школы Друидов – красного капюшона, третьего по счету у женщин их клана, и первого у ученика, не достигшего совершеннолетия. Такого юного обладателя красного капюшона еще не было в истории Дармунда. Но в его истории никогда и не было такой ученицы, как Лаки Бойер. Единственной и неповторимой.
***
Макбрайд захотел отметить это событие и отдельно, только вместе с Лаки. Ведь они почти пять лет шли к нему, скрупулезно изучая трактат, о чем никто не знал, кроме них двоих.
Бирн считал эту награду более, чем заслуженной. Лаки всецело впитала философскую суть трактата «Друидская любовь» и полностью познала его смысл и значение для судьбы клана. Как хранитель учения, он выполнил свой долг – обучил преемника главы клана, а как дед – научил внучку не только распознавать чужие манипуляции, но и самой управлять людьми, заставляя исполнять все ее желания.
И как часто бывает в жизни, ученица превзошла учителя. Да так искусно, что даже слегка его испугала. Он был рад, что их уроки прекратились, хотя ему и будет не хватать тех доверительных бесед, которые они вели годами. Но, ничего не поделаешь, дети взрослеют и их надо отпускать. Поэтому Бирн пригласил Лаки в уютный дублинский ресторанчик, чтобы поставить заключительную точку в изучении «Друидской любви».