***
Макбрайд хотел поговорить с Лаки на следующий день, но она старательно избегала его. Он увидел ее только через три дня в кабинете Галларда, где они собрались, чтобы обсудить кандидатуры учеников, готовых принять посвящение.
Заседание подходило к концу, когда секретарь доложил, что Лаки Бойер прибыла по приказу главы клана.
– Почему не предупредил, что вызвал девочку на Совет, Галл? Я бы не курил, – флегматично заметил Катэйр, погасив сигарету.
– Да кто там вызывал? Я еще от ее последнего визита в себя не пришел, – недовольно ответил Галлард и прикидывая, что она замыслила на этот раз, приказал пропустить правнучку.
Лаки прекрасно знала, как раздражает главу клана ее привычной наряд – черные джинсы и рубашка, но у нее не было ни сил, ни желания соблюдать дресс-код, установленный для нее при посещении его резиденции. Она выглядела уставшей, словно не спала несколько дней, и черный цвет еще сильнее подчеркивал ее бледность. Единственным ярким пятном были глаза, казавшиеся огромными на похудевшем лице.
Члены Совета удивленно переглянулись, а Галлард недовольно поджал губы и холодно произнес:
– У вас есть минута, Бойер, чтобы изложить причину столь внезапного визита. Уважительную и вескую причину, толкнувшую вас на обман охраны и моего секретаря. Время пошло.
Не сводя с него напряженного взгляда, Лаки быстро подошла к столу, за которым заседал Совет и остановившись напротив кресла прадеда, опустилась на колени.
– Я прошу защиту у главы клана, – четко и громко произнесла она ритуальную фразу, низко склоняя голову в знак покорности и надежды о том, что ее просьбу выполнят.
Ее слова прозвучали громом среди ясного неба для всего Совета, вызывая уже не удивление, а тревогу. Что, настолько ужасное и безвыходное, заставило бесстрашного Ангела Дармунда просить защиты у владыки клана? Галлард впился глазами в лицо Лаки, пытаясь проникнуть в мысли. Как всегда, ему это не удалось.
– Я прошу защитить моих братьев – Викрама Ольсена и Стивена Маклафлина, – решительно продолжила девушка.
Глава клана перевел дыхание, мысленно поблагодарив богов за то, что пощадили его правнучку. С братьями уж как-то обойдется. И скрывая облегчение за привычной язвительностью он небрежно произнес, всем видом показывая, что не придает особой серьезности ее просьбе:
– А почему, заодно, и не Габриэля Альвареса, Бойер? Помнится, он тоже ваш брат.
– Мой брат, Габриэль Альварес, в настоящий момент не нуждается в вашей защите, сэр, – лишенным всяких эмоций голосом ответила Лаки. – Он оставил приемную семью и уехал в Дублин.
– Я не разрешал ему покидать деревню. Хорошо он отблагодарил за все, что было сделано для него – скрылся тайком.
– Габриэль не друид, сэр. Ему двадцать два года, и по ирландским законам он давно совершеннолетний, поэтому не нуждается в чьих-либо разрешениях. Он направил вам благодарственное письмо и перевел некую сумму на благотворительный счет Дармунда.
– И бросил обожаемую сестричку?
– Между нами возникли некие разногласия, сэр, но они касаются только нас.
«Ну-ну, рассказывай сказки, – усмехнулся про себя Галлард. – Он торчал в деревне все эти годы, терпеливо ожидая твое совершеннолетие. И теперь уехал первым, чтобы подготовить все к твоему приезду. А этих братцев ты оставляешь под моей, так сказать, защитой, чтобы я не прибил их через неделю за то, что не уследили и позволили тебе сбежать из Дармунда».
– Ладно, ближе к делу, – сухо продолжил он. – Я так и не услышал, какая опасность грозит двум великовозрастным бездельникам. От кого это я должен их защитить? Давайте уже выкладывайте свои небылицы.
Девушка не поддалась на язвительный тон, сейчас ей было не до пикировок. Все эти дни ее мучила только одна мысль – как спасти братьев от неминуемой гибели. В том, что они могут погибнуть, она поняла, находясь в борделе «У Фаины». А в том, что гибель неизбежна убедилась, когда Каналья по ее просьбе обыскал комнату братьев и нашел в ней несколько зелий. Лаки определила их состав и поняла, что братья употребляют наркотические вещества. Она заподозрила это, когда увидела, как неутомимо они занимались сексом в течение нескольких часов. Их жажда к удовольствиям привела к тому, что обычный секс стал для них неполноценным, и они начали употреблять допинги, содержащие не только наркотики, но и яды. Фаина призналась, что эти гости зачастили к ней через день. При таком режиме сексуальных утех здоровья им хватило бы на максимум на полгода. Лаки знала, что спасти их может только она, потому, что была единственной, кого они любили. Пока любили, не опустившись еще до скотского состояния, когда уже ничего не надо, кроме очередной дозы и извращенного секса. Братья еще не совершили самый тяжкий для друида грех, но судя по заинтересованным взглядам в борделе, до этого было уже недалеко.