– Я прошу защитить их от самих себя, сэр, – все тем же бесцветным, размеренным голосом произнесла девушка.
Ее слова удивили всех, кроме Макбрайда. Он знал, что она имела в виду, только не понимал, чем сможет помочь глава клана. Ну, разве что, оскопить их. А это неплохая идея, несмотря даже на то, что один из братьев Лаки – его собственный правнук. Бирн был убежден, что этих двоих уже не исправить. Они конченые люди, и их надо немедленно оградить от девочки, а то еще заразят ее какой-нибудь венерической болячкой через свои братские поцелуи. После заседания надо поговорить с Галлардом и решить, как избавиться от них.
– Мои братья погрязли в разврате, сэр. Они так увлеклись поддержанием имиджа главных трахальщиков Дармунда, что забросили все остальное.
Лаки цинично произнесла бранное слово, но Галлард не сделал ей замечание, сосредоточенно ожидая, что она скажет дальше. Он уже понял, что сейчас жизнь подкидывает ему шанс удержать правнучку в Дармунде. Это именно тот случай, который он ждал. Теперь главное – умело воспользоваться им и правильно разыграть карты. А значит, надо не торопиться и все хорошо продумать, ведь на кону стоит его самое заветное желание – не потерять Лаки.
– Забросили даже любимую сестренку? Так вот что беспокоит вас больше всего, – иронично изрек он скучающим голосом.
– Да, беспокоит, сэр. Я тоже слишком увлеклась погоней за красным капюшоном и отдалилась от братьев. А на днях узнала, что они совсем забыли об учебе и занимаются только одним. Чем именно, я уже озвучила. «Жажда наслаждений не должна заменять жизнь, превращая ее в сплошное непотребство». Об этом говорится в учении «Друидская любовь». Как и о том, что «Земные страсти подобны морской воде. Чем больше ее пьешь, тем сильнее испытываешь жажду. И эта жажда, в конечном итоге, тебя губит».
– Не возьму в толк, что я могу сделать в данном, конкретном случае. Ну, разве, что заставить ваших братьев сто раз переписать процитированные вами фразы.
– Ну, почему же только это? – раздался вкрадчивый голос Макбрайда – Еще можно их кастрировать.
Лаки бросила на него испепеляющий взгляд. Вторым таким взглядом она наградила главного лекаря, который бесхитростно предложил запереть гуляк в госпитале и пролечить их угнетающими потенцию зельями. А главный законник вообще потребовал разорвать семейные магические узы, заявляя, что такие братья могут испортить репутацию наследницы главы клана, которая должна быть безупречной.
– Я давно уже говорил, что Лаки от таких братьев лучше избавиться, – проворчал Бирн. – Особенно от наглой мафарской морды.
– Для вас он может быть и наглая мафарская морда, господин Бирн, – холодным, как лед, голосом произнесла Лаки, – а для меня – любимый брат Викрам, который неоднократно спасал меня от голода, холода и насилия. И я не собираюсь отказываться от него в угоду вам или кому бы то ни было, как и травить зельями. А если моя репутация, как наследницы главы клана…
– Никаких если. Остановитесь, юная леди, – резко прервал ее глава клана, не давая произнести роковые слова об отказе стать его преемницей. – Все присутствующие хорошо осведомлены о вашей сестринской преданности и не сомневаются в ней. Господин Бирн лишь озвучил личное пожелание.
Галлард сам изумился, что уже говорить о его соратниках, тех сразило наповал. В данный момент, невзирая на абсолютно другие черты лица, правнучка выглядела его точной копией. Тот же надменный тон, тот же презрительный взгляд, и такая же сардоническая усмешка кривила красивые губы. И она вовсе не играла, копируя его. Это была ее собственная манера поведения. Даже преклонив колени Лаки выглядела гордо.
Перед ним была личность, равная ему по силе. У Галларда онемели кончики пальцев, что случалось с ним крайне редко и говорило о высшей степени волнения. Он боялся сказать лишнее слово, чтобы не дать ей повода покинуть Дармунд, причем с высоко поднятой головой, оставив напоследок в его душе горечь поражения и утраты.