– Ты так уверенно говоришь о банде, словно, знаешь их всех?
– Знаю, Бирн, но называть имена не стану. Не хочу быть стукачом и сдавать тебе банду, – не удержался от подколки Галлард, возвращая его же слова. – Ладно, не дуйся. Братство – детище Лаки, и я не буду вмешиваться в ее дела.
– Ладно, проехали. Сейчас главное другое. Я никак не могу поверить, что мы своими руками толкаем девочку навстречу врагу. Я рассмеялся бы в лицо каждому, скажи он мне еще вчера, что мы серьезно планируем назначить Лаки гасителем. Я думал за годы учебы все как-то утрясется само собой и ограничится теоретическими познаниями, необходимыми ей, как твоей наследнице.
– Честно говоря, сам на это рассчитывал, да и Зубр успокаивал меня. Убеждал, что находясь с парнями в отряде почти все время, Лаки обязательно влюбится в одного из них, возраст ведь самый подходящий, да и ребята все хороши. А с напарником, Клиффом Мурреем она так подружилась, что их даже прозвали – Кен и Барби. Только дальше дружбы дело не идет, – задумчиво отметил Галлард, – что очень удивительно, ведь девочке почти семнадцать, а парни ее не интересуют. И это при наследственном темпераменте Бойеров.
– Тебе не угодишь. Сначала опасался, что Лаки с малолетства уйдет в загул, а теперь огорчаешься, что она не крутит любовь с парнями. Ей только через неделю исполнится семнадцать. Успеет еще. И хорошо, что у нее учеба на уме, а не гульки. Уж на этот дурацкий «праздник цветов» она точно не пойдет.
–Ты уверен? Я бы не хотел, чтобы моя наследница выставляла себя всем на показ, причем такой интимный.
– Уверен, – твердо ответил Бирн, почти пять лет вбивавший в голову Лаки мысль о том, что «праздник цветов» величайший позор для клана, ведущий к его вырождению. – Да и братья не пустят на него. Сами гуляки, а за сестрой следят. Ольсен так прямо, как настоящий отец.
«А Маклафлин, как ревнивый влюбленный, – мысленно продолжил Галлард, но не стал озвучивать вслух, чтобы не раздражать Макбрайда. Тот напрочь отметал подобные обвинения. – Но пока это только на руку, будет отгонять от Лаки назойливых ухажеров, а сам черту не перейдет. Надеюсь. Ну, я с ним еще поговорю и растолкую, что к чему. Особенно то, что не надо злить прадеда сестры, ведь в порыве гнева тот может ударить гораздо ниже пояса».
– Ты правильно сказал, я сам не знаю, чего хочу, – произнес он, прерывая размышления. – Не желаю, чтобы моя правнучка познавала тайны любви со случайными партнерами и одновременно опасаюсь, что ей передался темперамент матери. Та при всей своей красоте была холодной, как мраморная статуя. Сама любить не умела, и Антэна мучила годами. Трудно воспитывать девочку, – тяжело вздохнул Бойер, – не будешь же откровенно говорить с ней о сексе, как с мальчишкой.
Бирн смущенно потупил глаза, ведь именно этим он и занимался несколько лет.
– Не забуду, как радовался победам Антэна. Гордился, что мой парень настоящий мужчина, – продолжил философствовать Галлард, – и абсолютно не задумывался над тем, что девочки, которых он «осчастливил» тоже чьи-то дочки или внучки. А помнишь, нас, молодых и горячих, – уже ностальгически вздохнул он, – как мы рвались на этот праздник и загадывали, сколько цветов получим в этот раз. Ты всегда хотел узнать у меня, много ли раз тебе придется настраиваться. Слушай, а я только сейчас понял, что ты уже лет пять не задаешь этот шутливый вопрос. Что случилось, Ворон? Не поверю, что ты все перья растерял. Да у тебя в Бельтайн всегда было несколько дам из твоих постоянных пассий.
– Старым уже стал, – удрученно развел руками Бирн. – Пять лет назад и посоветовал пассиям найти кого-то моложе, даже подсказал к кому надо подкатиться с цветочком в Бельтайн, чтобы завязать отношения. Они потом замуж вышли за этих кавалеров, еще и благодарили меня.
– Что-то ты темнишь, – насмешливо ухмыльнулся Галлард, –говоришь, старым стал, а ловцов до седьмого пота гоняешь, да и себя вместе с ними. Они, может, и не догадались, с чего ты таким свирепым стал, а я-то знаю, как ты с похотью борешься. Давай, колись, что у тебя за зазноба появилась, которая не хочет облегчить твои страдания более приятным способом.
– Не выдумывай, какая там зазноба. Говорю же, что уже не по этим делам.