– Не спишь... - не сразу и с некоторым усилием, вроде, выговорил Макс, не сводя глаз от моей наверняка странной физиономии.
– Жарко...- выдохнул я, внезапно осознав, что сижу в одних трусах. И что они, трусы, то есть, резко стали мне как будто маловаты...
– Жарко, - согласился Фридман. И вдруг потянулся ко мне рукой.
– Чего ты? – не понял я, с грохотом вскакивая со стула и уворачиваясь от его конечности.
– Ты весь в молоке, Мелкий...
– Облился, - пробормотал я, вытирая подбородок ладонью и нервно облизывая губы.
– Облился, - эхом повторил Макс, глядя на меня, как завороженный.
Боже, диалог двух дебилов…
– Мне надо…в этот…санузел, - я не сразу вспомнил название ванной, - душ принять…
И похолоднее!
Я быстро миновал застывшего статуей Аполлона парня, но через какое-то время понял, что он неслышно идет за мной.
«В коридоре двоим тесновато торчать», подумал я мимолетно, а вслух произнес, оборачиваясь к нему:
– Максим, ты… Спать?
Гениальная фраза! Неужели можно предположить, что он сейчас кинется носки стирать? В тазике?
– Вообще, наверное, надо, - озадаченно проговорил тот. – А ты…
– Да? – с живостью откликнулся я, мечтая куда-нибудь деть свои глазки, а лучше их вовсе выковырять! Ибо я пялился на Фридмановкский голый, блестевший от воды живот с кубиками пресса, не в состоянии прекратить сие непотребство!
– Валерик, а ты…
– Да я, черт побери! – выкрикнул я в отчаянии и стремительно подскочил к Максу. Обхватил его обеими руками за шею (наверное, больно), вынуждая наклониться, и впился в его губы неловким, но страстным поцелуем.
Сказать, что он удивился – ничего не сказать. Он опешил, выпал в осадок, офигел, охренел – или все сразу одновременно. Пользуясь его временным состоянием столбняка, я прижался к нему настолько крепко, насколько было возможно.
Приятно…Горячий, сильный, красивое, тренированное тело, а уж целоваться с ним…
Впрочем, кайф скоро обломался: Фридман вдруг начал вести себя, как стыдливая девственница со старым, дряхлым соблазнителем, сопротивляться, то есть!
– Что ты делаешь? Валерка, черт! – Макс старательно выпутывался из моих объятий, отцепляя меня от себя, но я отцеплялся довольно плохо, надо признать. Дорвался до него, значит, надо везде потрогать!
– Крючком вяжу, блин! – злобно отозвался я, немного приходя в себя и чуть отступая. От охватившего меня разочарования и злости сильно хотелось вцепиться себе в волосы, но я мужественно терпел. - А на что похоже?!
– На безумие! – честно описал происходящее Макс.
– Значит, я спятил, - процедил я сквозь зубы. – Потому что полез целоваться к парню в первый раз в жизни, а все ты виноват! Я вообще-то раньше никогда парней не хотел! И тут ты еще отмахиваешься от меня, вот я идиот, мать твою!
– Что ты сказа-ал? – обалдело протянул Фридман.
– Пошел на х... я сказал! – огрызнулся я. – Вали отсюда, я мыться буду...
- Что ты только что сказал? – пребольно хватая меня за плечо, заорал он.
– А я не помню! – перепугался я, пытаясь вывернуться из его железной хватки. – Вот честное слово, не помню!
И больше никогда-никогда не буду приставать к мальчикам, правда!
– Мелкий, заткнись, или я тебе голову оторву. Ты сказал, что хочешь меня?
Где логика?? То заткнись, то скажи! Определился бы уже, наконец!
– Ну и чего?? Да! Хочу! – заорал я. – Хочу, и отвали от меня!
– Погоди, погоди, но ты не можешь меня хотеть, это ж невозможно, - растерянно пробормотал Фридман, - неправильно как-то...
– А целовать меня правильно было?! Тоже мне, моралист хренов! Достал ты меня, я спокойно на тебя смотреть не могу! А ты вечно бродишь по дому полуголый! И какого черта ты меня вообще...
Я практически подавился своими возмущенными воплями, когда Макс сам поцеловал меня. Властно, умело, неторопливо, лаская языком мой рот, и тут же – поглаживая рукой мой затылок...
– Умм...гмм...- промычал я, порываясь мотать башкой, - не меняй....тему…
Но тут он запустил руку мне в трусы, и я задохнулся от удовольствия, разбавленного слабым стыдом, когда его ладонь уверенно легла на мой член.
– Ты знаешь, - вдруг прошептал он мне на ухо, на мгновение прекращая ласкать самую дорогую часть меня, и я едва удержался от вскрика разочарования, вот садист! – Я давно на тебя посматриваю, Валерик…но ты ж мелкий…был. И я никогда не думал, что у нас может что-то получиться, тебя парни, вроде, не интересовали…
Да я тебе в вечной любви поклянусь, только верни конечность на родину! В смысле, туда, где она обреталась последних несколько минут…
– Макс…- утыкаясь ему носом во вкусно пахнущую персиковым гелем шею, простонал я, едва держась на ногах, - ты не прав…Ты…ну…на самом деле…
Блин, почему я должен это говорить?
Пусть это правда, но…ээ…стесняюсь…
Фридман внезапно поцеловал меня за ухом, и меня от макушки до пяток обдала волна горячего желания. Ох…что он творит…
– Ты мне тоже нравишься! – выпалил я слегка дрожащим голосом. – Года два…наверное... или больше…– И, закусив губу, тихо добавил, отводя глаза в сторону: – Может, перенесем этот разговор на потом? А сейчас… давай, займемся уже сексом, а?
– Мелкий! – шокировано воскликнул Макс, пытаясь не рассмеяться. – Да ты испорченный мальчишка!
Я весело хихикнул и ловко дернул за край полотенца…
***
Я вылетел из ванной, злой, как сто тысяч чертей. Опять этот гад разбросал повсюду свои носки! Да, в конце концов, неужели нельзя их складывать в специально предназначенную для грязного белья корзину?!
– Фридман! Фридман, черт тебя побери! – заорал я, влетая в зал, где на диване со свежим номером журнала «Эсквайр» в руках обретался, как всегда, полуодетый Макс. - Я ведь миллион раз просил тебя не раскидывать эти «благоухающие» портянки…
Договорить мне не удалось: Максим в мгновение ока сцапал меня ловким движением, которого я не увидел, и уронил прямо на себя.
– Ай! Перестань….Я ведь просил…- я барахтался сверху на нем, безуспешно пытаясь выбраться из его крепких объятий. Впрочем, его внушительное достоинство, недвусмысленно упирающееся в мой живот, как-то сразу давало понять, что все мои надежды по этому поводу тщетны…
– Ну, же, Золушок, не будь занудой, - рассмеялся мой друг, целуя меня везде, до чего мог дотянуться. Мое раздражение моментально пропало, сменяясь сильным и почти неконтролируемым желанием.
Вот черт! Вечно он так!
– Постой, Макс…Мы не можем! Нам нельзя! Мы опоздаем на крестины! – пытался я повлиять на явно спящее здравомыслие и совесть Фридмана, в то время, как он весьма успешно освобождал меня от одежды.
– Мелкий, я полагаю, твой племянник не обратит особого внимания на твое опоздание, ему всего месяц от роду!
Юристы – противные люди. Всегда найдут правильные аргументы…
– А носки…Валерка, да ерунда. Зачем их вообще стирать? Мы просто купим новые! – последующий вслед за этим страстный поцелуй лишил меня остатков разума, и я, плюнув на приличия, решительно потянулся к Максу.
И пусть весь мир, черт побери, подождет!