На дне коробки лежал брусок разноцветного мыла, того самого, которое они варили вместе. Тонкий аромат корицы, исходивший от него, на миг вернул ее в тот чудесный вечер. Она вдруг отчетливо ощутила легкое прикосновение руки Германа, его горячее дыхание на своей шее, его изучающий взгляд. Жаркой волной обдало ее всю, с головы до ног. Удивительно, но некоторые вещи могут хранить в себе чувства и воспоминания человека. Стоит лишь взглянуть на определенный предмет, как в памяти сразу всплывают моменты, связанные с ним. Обычный с виду брусок мыла удивительным образом приближал ее к человеку, который был ей необычайно дорог.
Рядом с пестрым бруском лежала упаковка ее любимого чая — молочного улуна, коробочка дорогих конфет, которые она все забывала купить, и напоследок, серый джемпер с короткими рукавами, который, видимо, вязала сама Вера Петровна — в переплетении нитей угадывались затейливые узоры. На самом дне коробки обнаружилась записка, сложенная вдвое. Ангелина с громко бьющимся сердцем развернула ее.
«Лина, прими эту посылку в знак нашего с тобой примирения. Я был резок с тобой в прошлую встречу и прошу за это прощения. Делай, как считаешь нужным — это твоя жизнь, я не смею тебе запрещать. Но, знай, что если ты уедешь, я буду ждать тебя, ибо только в разлуке познается истинная любовь.
Жаль, что не могу увидеть тебя лично и передать эти слова, глядя в твои глаза. Поэтому отправляю то, что хотел бы передать из рук в руки. Выздоравливай и ни о чем не переживай.
Навеки твой друг Герман».
Ангелина сложила записку пополам и вдохнула приятный сливочно-карамельный аромат бумаги. Это был запах чая, который впитала записка, находясь рядом с коробочкой улуна. На душе сразу стало как-то тепло и уютно, как будто Герман сейчас был рядом и держал ее за руку. Ей хотелось тотчас же броситься к двери и поехать к нему, но кашель дал о себе знать. Было бы безумием отправиться куда-либо в таком состоянии. Со вздохом она отправилась в постель, прихватив с собой посылку и кружечку остывшего чая. Букет ландышей стоял теперь в вазе на подоконнике и благоухал на всю комнату. Весна заглянула в ее квартиру, привела в порядок мысли, вдохнула в Ангелину новые силы и цветами распустилась в душе. Поездка теперь не казалась преградой и барьером, скорее, наоборот. Там, за границей, вдали от Германа, она примет окончательное решение. И бояться было нечего, ибо только в разлуке познается истинная любовь…
***
Незадолго до отъезда, полностью восстановив силы, Ангелина решила заглянуть к Кире. Несколько недель соседки не было в театре, и ходили слухи, что у нее затяжная депрессия.
На звонок ответили не сразу. Наконец, послышались шаги, щелкнул замок и дверь отворилась. На пороге стояла Кира — неестественно бледная и очень грустная. Под глазами отчетливо выделялись темные круги, волосы были тусклыми и небрежно падали на плечи.
— Привет. Можно войти? — робко поинтересовалась Ангелина, отчего-то ощутив странное смущение.
Кира кивнула и сделала шаг в сторону, пропуская ее. Ангелина сняла обувь и последовала за хозяйкой на кухню. По дороге она успела оглядеться. Кира жила в простой, скромно обставленной однокомнатной квартире. Здесь не было идеального порядка: кое-где стояли картонные коробки, пустые банки, кипы газет. Создавалось впечатление, что Кире просто наплевать на окружающую обстановку. Возможно, что-то у нее случилось, поэтому она не стала наводить в квартире порядок. Уж очень озабоченный вид у нее был.
— Хочешь чаю? — тихо спросила Кира.
— Да, спасибо.
Кира зажгла огонь, поставила чайник, и так и осталась стоять у плиты, спиной к Ангелине. Худенькие плечи время от времени подрагивали, как от беззвучных рыданий. Ангелина не знала, как продолжить разговор, а Кира, по всей видимости, не стремилась его поддержать. Так пробежала минута или две. Наконец, Кира повернулась и, пристально взглянув в глаза Ангелине, произнесла:
— Прости меня. Я вела себя отвратительно, распуская о тебе всякие сплетни. Я не знала, какой ты человек, и судила о тебе, имея лишь поверхностные представления. Пожалуйста, не держи на меня зла.
Ангелина улыбнулась:
— Все в порядке.
— Давай останемся добрыми приятелями, если ты не против.
— Не возражаю.
На лице Киры мелькнула слабая улыбка. Она наконец устроилась за столом, рядом с Ангелиной, и нервно скрестила пальцы рук на скатерти.
— Мне так хочется поделиться с кем-то… — Кира запнулась. — Рассказать, что случилось…