на всё абсолютно насрать, кроме войны. Он ею дышал, он ею жил, она была смыслом его существования.
Все наши кавалерийские эскадроны были усилены тремя повозками с пулемётам каждый, а для улан они были даже облегчённого типа, навроде подрессоренных тачанок. Так что, наш кавалерийский кулак мог сильно порадовать любого противника, как плотностью ружейно-револьверного, так и шквалом пулемётного огня. Командовал этим сводным полком человек во всех смыслах примечательный. Бывший воевода Полоцкий майор Велимир Круть, любовно величаемый среди нашей наёмной братии "Батей". Спокойный уравновешенный литвин из старинного боярского рода, что-то не поделивший с родом князей Радзивиллов, из-за чего был вынужден покинуть родной Полоцк и тяжело переживавший гибель всей своей семьи во время наадения на его поместье какой-то разбойничьей ватаги. Собственно, после этой истории он к нам и попал.
Ну и , конечно же, необходимо упомянуть ещё одного моего помощника, по совместительству выполняющего обязанности начальника штаба нашей бригады. Что бы я делал без этого человека -- мне даже сташно представить. Он тянул на себе нашу канцелярию и финансовую часть, переносил на пергамент планы и приказы. Кроме того, в его подчинении находился наш взвод связи и связисты каждой роты, наладившие систему связи с помощью почтовых голубей, а на поле боя пользующиеся системой флажкового семафора и сигналами цветных ракет. Звали этого человека майор Сигизмунд фон Тотлебен, окрещённого с Лёниной подачи "Себедум". Тотлебен был, без малейшей натяжки, военным гением этого мира. Послужив чуть ли не в половине армий Европы и разругавшись с большей частью её военноначальников, Сигизмунд однажды появился в нашем лагере под Старградом и предложил свою шпагу к услугам нашей бригады. Через год у меня уже было такое чувство, что он её и создавал. Он знал по именам чуть ли не всех командиров рот и взводов, откуда они родом .. и что предпочитают из горячительных напитков.
И вот сейчас вся эта братия, гомоня и шутливо переругиваясь, чистила свои сапоги и ботфорты от грязи на пороге моего шатра и по одному занимала место за общим столом.
Чуть в сторонке от стола в раскладных походных креслах приютились уставшие Вышата и обе княжны. За столом расположилось два десятка наших командиров, да ещё и пришёл начальник нашей медицинской службы бывший помощник Верховного Жреца Святовита жрец Святомир, сосватанный нам в своё время Салазаром . Надо отдать Святомиру должное, службу он наладил - на загляденье. В каждой роте по целителю и по три помощника. В бригадном госпитале - пять целителей и два десятка помощниц, из числа его учениц. Там-то я и столкнулся с его ученицей Заряной, от вида которой у меня каждый раз возникает нехватка кислорода для дыхания. Но об этом - как-нибудь в другой раз.
Чуть поотдаль от стола, как обычно, уселся командир нашего комендантского взвода, по совместительству - он же начальник бригадной контрразведки и начальник моей личной охраны лейтенант Виллис Лацис по кличке "Медведь", на которого он и был сильно похож. Был он из племени куршей, что в нашем мире гордо именовали себя латышами, и был нами практически снят с костра , на котором его норовили поджарить братья-иезуиты в одном из монастырей, что попался нам по дороге марша на Лейпциг во время одной из военных компаний. Зачем иезуиты хотели сотворить шашлык из славного латышского парня - было неведомо и ему самому, но с той поры, надо признать, Вилли как-то слегка невзлюбил представителей христианской церкви. Впрочем, извините, отвлёкся.
" Господа !" - начал я, оглядев собравшихся - "Позвольте представить Вам, если кто не знаком, их светлостей княжну Всеславу и княжну Роксану. Рядышком с ними, прошу любить и жаловать, канцлер Поморского княжества боярин Вышата. Не буду тянуть кота за хвост - как Вы понимаете, гости к нам по грязи двести вёрст не за удовольствием тащились.Сейчас Вас в курс дела введёт подполковник Шнеерсон. Леонид Маркович, прошу Вас !".
Лёня, строгим взглядом обвёл командный состав, который поголовно имел разные доли в самом различном бизнесе нашей бригады, отчего отцы-командиры, да и большинство личного состава бригады, дрались за наши преференции, как за свои собственные, что, впрочем, так и было.
" Господа офицеры, чтоб Вы были здоровы и не кашляли, имею Вам сказать за крайне неприятные известия до нашей хаты. Чтобы Вы имели до себя картинку в голове, должен до Вас довести, что князь Вацлав Четвёртый поимел счастье заработать на себя покушение, с чего сейчас заращивает на своей светлейшей тушке две лишних дырочки размеров в ружейный калибр. Собственно, ухватил он это счастье по дороге на запад княжества, где местное дворянство внезапно перестало страдать амнезией за свои былые вольности и решило сообща устроить грандиозный шухер постродать за свою независимость. И знаете что я Вам скажу, друзья мои..? И флаг бы им в руки, но есть одно большое "НО" ! Поплакать с ними до кучи заявилось почти полторы сотни тысяч сочувствующих их бесконечному горю ляхов и литвинов, которые копятся у юго-восточных границ княжества и только ждут окончания дождей, чтобы рвануть в сторону Старграда. Не буду выжимать из Вас слезу, дорогие побратимы, ( Боковым зрением я заметил удивлённо вскинутые брови княжён и Выщаты - видать , информация об общих доходах и побратимстве офицеров бригады была для них внове. ), но должен Вам уложить по полочкам разъяснение, что эти любители халявы идут сюда не за угостить нас бесплатным обедом, а за отобрать наше кровно заработанное, что меня лично ни разу не радует. Если Вы в наивности своей, дорогие мои, думаете, что это всё, то Вы таки сильно заблуждаетесь. До этих, извиняюсь сказать, поборников свобод и дворянских халявных привилегий, сподобился прилепиться и король Пруссии Фридрих, которого мы уже с Вами гоняли в хвост и в гриву года два назад. На сей раз , этот любитель изучения чужих закрамов, прихватил с собой для полюбоваться тридцать тысяч отбороной пехоты и десять тысяч великолепной кавалерии. Ну и, видимо , чтобы нам не было скучно, до кучи тащит с собой окола ста орудий для приветственных салютов. В связи с этими радостными новостями, у меня, друзья мои, вскочил внезапный до Вас вопрос - где мы будем копать могилы этим "шлимазалам"..? " Лёня сел за стол и начал прополаскивать себе горло лёгким винишком , стоящим на столе.
Тут внезапно попросил слово Вышата - " Господа, спешу довести до Вашего сведения, что указом Его Светлости Князя Поморья граф Дэнис ла Гварди назначен чрезвычайным наместником Князя во всех шести восточных провинциях княжества, с присвоением ему звания полного генерала войск княжества Поморского и с "правом княжеского голоса"."
В шатре воцарилась тишина. Все присутствующие офицеры, как бы это потактичней выразиться, слегка обалдели. Причём, не исключая и меня. Право "княжеского голоса" давало его владельцу неограниченные возможности во всех областях гражданской и военной деятельности на территории шести провинций княжества. Практически, я теперь на всём Востоке немаленькой страны являлся треединой сущностью - Бог, царь и воинский начальник. Что ни говори, а доверие Вацлава подкупало.
Кроме ничем не ограниченной власти административно-хозяйственного порядка, суда и правопорядка, в моё подчинение переходили и все расквартированные воинские части регулярной армии Поморья вкупе со всеми силами местных ополчений. Все финансовые и административные ресурсы провинций поступали в моё полное распоряжение. Скажем прямо - это было круто ! В довесок ко всему, указом Вацлава я ещё и назначался командующим Восточной Армией княжества Поморье, которую же мне ещё и предстояло создать из гарнизонов и оплченческих отрядов шести провинций.Откуда я, по мнению Вацлава, должен был взять время на всё это безобразие и организацию армии, указ как-то не указывал.
После пятиминутного затишья поднялся гвалт. Каждый из офицеров предлагал свои соображения по части проведения военной компании. Самым красноречивым на этот раз оказался наш наследник могущества Ногайской Орды - " Генерал, что тут думать, однако ? Вот Тотлебен Себедум говорит, что их много. И что...? Да, насрать ! Пойдём и сделаем им секир-башка, только дай команду. Эти, как говорит Лёня, шлимазлы ещё даже не нюхали , как пахнет правильная война. Так пойдём и сделаем насрать на их могилы !". Примерно с десяток таких же предложений последовало за пылкой речью Тугай-бея. Я был вынужден вмешаться в этот базар - " Господа, слушай приказ. Всем подразделениям готовиться к походу. Приказ о выступлении и маршруте движения до каждого командира доведёт начальник штаба. А сейчас идите готовьте своих бойцов к выдвижению. Никого больше не задерживаю. Прошу остаться Шнеерсона, ди Аламейду и Тотлебена с Ратмиром."
Офицеры разбежались по лагерю. Лёня утащил Всеславу с Роксаной в выделенный им шатёр отдыхать. А Вышата остался с нами - вдруг пригодится его административный опыт.
Сигизмунд Тотлебен, он же майор Себедум, принялся , по своей привычке, размышлять вслух -
" Таак-с.., все подразделения бригады - по штатному готовы. Запас провианта, фуража и боеприпасов - в норме. Можем выступать хоть завтра, но дороги развезло в кашу - до любого противника месяца два телепаться будем. Да и добравшись - что люди, что кони будут еле-еле ноги таскать.
Теперь по силам - в дневном переходе от нас расквартированы с одной стороны - третий пехотный линейный полк в полторы тысячи штыков и второй гусарский в шестьсот сабель, с другой - четвёртый линейный пехотный в те же полторы тысячи штыков и гвардейский кирасирский в шестьсот палашей. Приданную им артиллерию они по этой грязи к нам не дотащат, да и не факт, что она нам нужна.
Если пойдём на юг в сторону поляков и литовцев, то по дороге можем ещё влить в свои ряды ещё два пехотных и три кавалерийских полка, если же повернём на пруссаков, то можем усилиться двумя пехотными и одним кавалерийским полком. Но боюсь, что те полки, что поблизости по этой распутице до нас дня три-четыре добираться будут.
Собственно, с каждой группой противника мы способны и своими силами управиться, если по отдельности, но вот как до этого самого супротивника добраться - вот в чём вопрос ! "
Тут в шатёр вернулся Лёня - " Сигизмунд, я тебя умоляю, ты на карту смотрел ? Да ? Удиви меня своей дальнозоркостью, что ты там увидел ? Слушай сюдой, недозрелая военная гениальность. Ты реку на карте видел ? А то, что лагеря Потоцкого и Радзивилла по разным сторонам от реки стоят на расстоянии почти в сотню вёрст, тебе, случайно, в глаза не бросилось ? Ах, ты не понимаешь к чему это я ? Тогда сядь там и слушай сюда. Только из уважения к сединам твоих родителей я сделаю тебе скидку за твою бестолковость. Сделай мне одолжение, скажи - как человеки могут передвигаться ? Не, на карачках по грязи - это понятно. Я имел в виду совсем другое. Ладно сделай мне ротом тишину, а глазами внимание. Человек может ходить, летать и скакать на лошади. Себедум положи брови на место ! Если Лёня Шнеерсон говорит, что человек может летать, то это значит, что ты это таки скоро увидишь - по идее послезавтра уже до нас должен добраться обоз из Старграда и у тебя появится шанс поиметь квадратные глаза. Но я опять таки не об этом. Боюсь тебя сильно удивить, но люди таки давно уже придумали способ передвигаться по воде ! Ты это оказывается знал ? Тогда сделай мне понимание на лице - почему ты ещё здесь ? В десяти километрах от нас стоит столица провинции город Бранибор. И что самое примечательное - это город порт, который практически контролирует всю торговлю и сплав леса по реке.
В городе из-за дождей и отсутствия подвоза товара скопилось чёрт-те сколько купеческих кораблей и леса на складах. Сигизмунд, чтобы твои дети были умней тебя, как ты думаешь - чем сейчас заняты бурлацкие бригады с их конями-тяжеловозами и бригады речных плотогонов ? Не морщи лоб, недоучка, я тебе сейчас и так расскажу , чем заняты все вышеперечисленные. Бурлаки и плотогоны сидят сейчас в городских трактирах и харчевнях , пропивая гроши, что должны были бы принесть в свои семьи. Некоторые, особо измаившиеся по теплу женского тела, забывши в каком месте у них квартирует стыдно и верность жёнам, делают прибыль городским борделям. Я тебе скажу больше - а их прожорливые тяжеловозы безостановочно превращают дорогой овёс в никому не нужный навоз, чем , поверь мне, тоже не очень радуют атаманов бурлацких ватаг. Так вот, чтобы тебя из-за угла озарило, друг мой, все эти люди и животные в данный безрадостный момент своей жизни сидят и мечтают, чтобы на их горизонте объявился человек, который готов дать им работу и возможность слегка заработать, пока не началась зима.".
Не успел Лёня выплюнуть из себя весь накопившийся в нём яд, как Тотлебена вымело из шатра, из-за стен которого был слышен крик Сигизмунда - " Дежурная полусотня в сёдла. За мной , в городской магистрат !".
К вечеру Сигизмунд вернулся в лагерь сверкая свежим синяком на пол лица, смущённо отводя глаза он поведал нам , что у него вышел неприятный "разговор" с градоначальником Бранибора. Лёня ржал во всё горло, наблюдая за смущением нашего начальника штаба. Делать было нечего , время стремительно утекало и я , прихватив сотню улан вместе с Тугай-беем и Лёней, отправился в город. На всякий случай с нами отправился и Вышата. Поездка выдалась, надо признать, не из скучных.
Сначала городские стражники просто напросто отказались открывать нам городские ворота, ссылаясь на позднее ночное время. Ни моё представление наместником , не требования Вышаты, как канцлера княжества не поимели никакого влияния на поведение городских стражников. Караульный офицер , вылезший на стену был вообще в дымину пьян и еле-еле ворочал языком. Только десяток улан перебравшихся через городскую крепостную стену с помощью арканов и разоруживших воротную стражу позволил нам проехать в город. Проскакав до самой городской ратуши мы не встретили ни одного патруля ! И это в военное время ! Меня просто напросто колотило от бешенства, а Вышата отчётливо поскрипывал зубами. Даже Лёнька перестал ржать. Проезжая мимо кабаков повсюду наблюдались драки солдат гарнизона с моряками, возле одного из трактиров в обнимку валялись мертвецки пьяные двое сержантов третьего пехотного полка, чей штаб находился в городе.
Градоначальника и его заместителя уланы извлекли из постелей и доставили ко мне на ратушную площадь. Градоначальник, крепкий мужичок с прохиндеистым лицом, орал на улан брызгая слюной и обещая им всем надрать задницы по утру. Заместитель его был явно поумнее и позыркивал по сторонам , пытаясь выстроить для себя картинку происходящего. Градоначальника двое улан придерживая за руки подвели ко мне поближе и я, не слезая с седла, попросил хозяина города представиться.
То ли он спросонья себе мозг не включил, то ли вовсе был на всю голову отмороженый - я так и не понял. Этот придурок гордо выпятив пивное пузцо, вдруг заорал на меня начальственным баритоном - " А, ты, мать твою, что за цаца такая, что я тебе представляться, засранцу, должен..? Был тут уже сегодня один полудурок из Вашей кумпании, требовать чего-то пытался. Получил по соплям, а ты, видать, за трендюлями следующий..?"
Вот честно Вам признаюсь - никакого желания заниматься воспитанием этого крупного городского политика у меня даже в упор не наблюдалось ни разу. Поэтому я коротко бросил уланам - "Повесить..". Градоначальника уттащили в сторону ближайших ворот, на перекладине которых он и повис через минуту.
У заместителя тут же посинели губы и он взялся исполнять зубами знаменитый в моём мире "танец с саблями". Цацкаться и церемониться с местными чиновниками у меня не было ни времени, ни желания. Поэтому я коротко полубопытствовал - "Ты кто ?".
Мужчина, тщетно пытающийся сохранить остатки самоуважения, сведёнными губами еле-еле выговорил - " Илья Феофанов я, Ваша милость. Заместитель градоначальника..., бывшего..."
"Сделай-ка мне одолжение господин Феофанов, поведай вот канцлеру княжества и мне наместнику провинции - что это у Вас здесь за разлюли-малина творится ? Воротная стража в дым пьяная, на улицах ни одного патруля, возле кабаков солдаты валяются. Что здесь происходит..?" Не успел чинуша открыть рот, как уланы притащили командира третьего пехотного полка в одном исподнем. Тоже , видать, не со службы забрали. Но держался, как это ни странно, человек с достоинством, насколько это было возможно в таком положении. На моё "Представьтесь, сударь" сей господин расправил плечи и чётко отрапортовал - " Полковник Акинфий Дежнёв, командир третьего линейного пехотного полка. Назначен командиром полка неделю назад вместо умершего бывшего комполка, прибыл в расположение и вступил в командование полком только позавчера. К сожалению, Ваша милость, ничего ещё толком не могу доложить о состоянии полка, так как сам ещё толком с этим не успел ознакомиться. Но боюсь, господин генерал, что поводов для оптимизма у меня мало. На первый взгляд , полк просто напросто развален."
Я пригляделся к полковнику - что-то было в нём знакомое. " Полковник, а мы часом с Вами не знакомы ?" - не утерпел я. Дежнёв усмехнулся - " Я рад,Ваша милость, что Вы меня вспомнили. Два года назад, будучи командиром егерского батальона шестого пехотного полка, я , как раз в этих местах, и командовал пехотным прикрытием батарей Вашей бригады, когда мы с прусским экспедиционным корпусом разбирались. Тогда Вы изволили хвалить действия моего батальона."
Чёрт, а ведь я помню этого офицера. Он действительно командовал батальоном прикрытия под Кюстриным, когда пруссаки , как обдолбанные, рвались к позициям наших батарей , не взирая ни на какие потери. И , надо отдать должное этому офицеру, его батальон творил в тот день чудеса стойкости и отваги, раз десять переходя в контратаки и раз за разом отбрасывая прусскую пехоту от наших наспех оборудованных позиций.
Я спрыгнул с коня , подошёл и пожал полковнику руку - " Рад встрече , сударь. Извините моих улан, полковник. Сейчас Вас доставят к Вам на квартиру и поднимайте полк по тревоге. Через час буду у Вас в расположении , будем вместе знакомиться с этой бандой." Дежнёву подвели коня и в сопровождении пары моих улан , он ускакал по своим срочно образовавшимся делам.
Отправив гонца к ди Альмейде с приказом поднимать бригаду и выдвигаться к Бранибору, мы с Лёней и с господином Феофановым проследовали в городскую ратушу, где и разместились в кабинете внезапно покинувшего нас бывшего градоначальника. Вот тут-то нас и начал приятно удивлять господин заместитель градоначальника. Метнувшись в свой кабинет , Илья вернулся к нам уже во вполне прикстойном виде - простой тёмно-коричневый камзол, свободные штаны, заправленные в высокие сапоги и светлая рубашка. Даже где-то причесаться успел, шустрик этакий. Да ещё и успел поднять своих сотрудников, которые начали один за одним появляться в кабинетах ратуши. В кабинете бывшего градоначальника вдруг появились две какие-то барышни и быстренько начали накрывать на стол. Мысленно я поставил Илье Феофанову боольшой такой плюсик. Так что, завтракать мы уселись вчетвером - Илья, Тугай-бей и мы с Лёней. На наши с Лёней расспросы , господин Феофанов нам и нарисовал не очень радостную картинку состояния дел в провинции. Наместник провинции Бранибор , бывший когда-то лихим гусаром, был назначен сюда по уходу на военную пенсию ещё отцом нынешнего князя Вацлава. Был он откоровенно стар, а всеми делами в провинции крутили два его племянника, сами себя назначив адьютантами дядюшки и числившиеся во втором гусарском полку командирами взводов. Вот благодаря их стараниям и безоглядной любви к различного вида финансовым средствам, ныне свежеповешенный градоначальник, до того занимавшийся оптовой продажей скота, и смог занять должность главы города. По словам Ильи, дрянь был человечишко. Замордовал поборами купцов до того, что многие из них уже были готовы свернуть свой бизнес в таком удобном месте и перекочевать со своими капиталами в места более благоприятные. В гордскую стражу понабрал исключительно своих родственников на командные должности, в результате чего крестьяне перестали везти продукты на базар - ибо всю выручку или стража отнимет, или бандиты, что любому обобранному крестьянину - без особой разницы. В припортовые районы города - не то, что ночью, а и днём уже приличному человеку заходить было боязно. Коммунальное городское хозяйство дышало на ладан - улицы почти не убирались, ибо оплата дворникам, выделяемая городским бюджетом, оседала в карманах градоначальника. Городская канализация не чистилась уже года два и из-под уличных люков уже начинало ощутимо пованивать. И так далее, и так далее.. Феофанов, будучи урожденцем Бранибора и заместителем уже четвёртого по счёту градоначальника , пытался хоть что-то делать и знал о горде всё и.. всех. Подписав указ о назначении его градоначальником и просветив Илью о возникших у нас проблемах, мы с Лёней и свалили на него заботы по добычие и подготовке плавсредств для нашего будущего похода. В довесок, я попросил его к вечеру подготовить мне встречу с купцами и промышленниками провинции в зале ратуши. Лёня, прихватив десяток улан, отправился с инспекцией в порт, а я с Тугай-беем отправился в расположение третьего пехотного полка.
На момент нашего прибытия, полк поднятый Дежнёвым по тревоге, всё ещё пытался выстроиться на плацу. Зрелище, честно признаться, было удручающим. Полусонные и полупьяные солдаты, бестолковые офицеры, с трудом находящие собственные подразделения. Я уже молчу про внешний вид этих героических защитников Отечества ! Три последующих часа вошли в неписаную историю полка. Десяток повешаных солдат и полтора десятка разжалованных в рядовые офицеров. Полковые профосы трудились не покладая рук и плетей ещё двое суток без перерывов на обед и перекуров. Перепороли чуть ли не четверть личного состава. Своим личным распоряжением я делегировал Дежнёву право расстреливать на месте за неисполнение приказа, как рядовых, так и офицеров. Осмотр полкового арсенала вообще привёл меня в состояние еле-еле контролируемого бешенства. Кончилось всё тем, что я дал Дежнёву неделю на наведение порядка в полку и приказ на выдвижение полка к Кюстрину, где он должен встать лагерем, ожидая моих дальнейших распоряжений.
К вечеру к городу начали подходить подразделения нашей бригады. Всего лишь десятикилометровый марш по грязи и под сплошным дождём давался людям и лошадям с большим трудом. Было видно, что даже короткий марш вымотал людей. С одной стороны -это расстраивало, а с другой стороны - радовало. Коль мы не можем резво передвигаться, значит и противник пока лишён возможности наступать. Роты и батареии подходили вразбивку , устраиваясь сразу лагерем на берегу реки возле города.
Уже после обеда в порту и на отмелях реки вовсю кипела работа. Феофанов, надо ему отдать должное, оказался отменным управленцем и половина населения города таскала брёвна с городских и купеческих складов к реке, где плотники и наши сапёры уже сколачивали плоты.
Я вернулся в ратушу, где надеялся пообедать перед собранием купцов и промышленников. Только уселся с Лёней и с Вышатой за стол, чтобы хоть чуть-чуть порадовать свой желудок, как в кабинет ввалился гонец от Вацлава, еле стоящий на ногах и покрытый грязью по самую макушку. Приняв у него под роспись пакет от Князя, я отпустил парня спать, ибо он уже слово "мама" без ошибок выговорить не мог. Только и смог, что доложить о том, что в дне пути отсюда обогнал наш обоз идущий из Старграда и перенаправил его сюда.
Взломав печати на пакете и прихлёбывая попутно горячий взвар, я ознакомился с княжеским посланием и перекинул его Вышате. Тот перечитал княжеское послание, задумчиво хмыкнул.. и начал его перечитывать ещё раз с начала. Новости были ещё те. Вацлав прислал нам копию письма Его Величества короля Польского Казимира Второго. В своём послании к Вацлаву Четвёртому тот, не много не мало, гарантировал, что королевские войска находящиеся под его личным командованием принимать участие в военной компании против княжества Поморского не будут. Мало того - Казимир, в случае прямого генерального сражения с войсками Потоцкого клятвенно заверял Вацлава, что его войска не только не будут сражаться против нас, а и вовсе уйдут обратно в Польшу. И самое главное - Его Величество Король Польский Казимир Второй официально заверял Князя Поморья Вацлава Четвёртого, что он будет соблюдать абсолютный нейтралитет в случае конфликта Поморья с Пруссией или Литвой. А вот это уже было серьёзней некуда. Видать, сильно польские магнаты достали своего короля, коль он готов был разорвать даже союз с Великим Княжеством Литовским, ради возможности навести порядок в своём королевстве. Замысел его был , в принципе, разумен и понятен, да и читался прямо между строк.
Мы размолотим шляхетское ополчение, он остатки в Польше к ногтю прижмёт. Тем паче, что его личные войска останутся в целости и сохранности. А его личные королевские части - это не кот чихнул. Это в общей сложности - двенадцать тысяч неплохо вымуштрованной пехоты и восемь тысяч великолепной кавалерии. Польским панцирным гусарам противников в Европе не наблюдалось. Пожалуй, это была лучшая человеческая кавалерия этого мира. Надо отдать должное этим ребятам с крыльями за плечами, случалось им в дым разносить противников в трое-четверо многочисленнее. Казаки и турки их откровенно побаивались. Имелась в королевских регулярных частях и артиллерия. Не нашей чета, конечно, но для того, чтобы порушить пару стен укреплённых замков вполне хватит.
Так, что тут было над чем нам с Вышатой подумать.
Под вечер мы с Лёней, Вышатой и прибывшим ди Альмейда отправились общаться с местным купечеством и представителями цеховых гильдий. Разговор , на удивление, получился спокойным и продуктивным. Во-первых, деловые люди провинции с радостью восприняли назначение Феофанова на должность градоначальника, во-вторых я своей волей "княжеского слова" поотменял к чёртовой матери все дополнительные поборы наместника провинции, кроме княжеских налогов.., в - третьих, отменил любые налоги на армейских поставщиков-производителей. Тут же Лёня развернул бурную деятельность и мы через несколько часов были обеспечены контрактами на найм двух десятков кораблей и трёх десятков "бурлацких" ватаг. После деловых переговоров, за накрытыми гильдией столами, разговоры сделались свободней и непринуждённей. Внезапно своим присутствием собранию оказали честь прибывшие в город Всеслава и Роксана. Купечество оживилось и устремилось, самым что ни на есть активным образом толкаясь локтями и пробиваясь сквозь рыды конкурентов, приложиться к ручке кого-нибудь из княжён.
Роксана тут же присоседилась ко мне за столом, оставив сестру осуществлять представительские функции княжеской семьи. Сдедом за ними в зале начали появляться командиры подразделений, докладывая о прибытии своих подразделений и о их состоянии, после чего тут же усаживались за стол.
Вдруг в зал вошло трое незнакомых офицера в форме гусар второго гвардейского полка. С командиром этого полка мне доводилось общаться ещё в Старграде, т.к. все офицеры гвардии были допущены к княжескому Двору и мы частенько пересекались с ними на приёмах и балах в Княжеском Дворце. Командир полка полковник Петровски с двумя заместителями прибыл доложиться, что его полк прибыл к городу и сейчас разбивал лагерь рядом с расположением нашей бригады. Полк недавно получил пополнение и доведён до штатного состава в тысячу сабель. Полк прибыл в полном составе со всем положенным обозом и припасами. Закончив доклад и узрев княжну Всеславу, гусары бросились распихивать купцов, дабы приложиться к светлейшей ручке.