— Пойди встреть работников связи, — сказал Горик. — За дверью стоят, стесняются, святые невинности…
Володя торопливо направился к выходу. Девчата действительно стояли за дверью, прихорашивались у зеркала, или делали вид, что прихорашиваются.
— Пойдемте, девочки, — вежливо пригласил Володя, храбро беря их под руки. — Значит, вы Таня, а вы Люся, — уточнил он.
— А вы Володя, — оказала длинноволосая Люся. — Володя Сидельников. Житель тайги…
— Вы что, успели заглянуть в мое личное дело?
— Нет, в обратный адрес на телеграмме…
— Понятно… Ну, пошли. — Он провел подруг через зал, удивляясь этой своей ловкости. Почти все столики уже были заняты и Володе казалось, что все смотрят на него.
А Горик тем временем сотворил, оказывается, еще четыре «сияния» и тут же предложил выпить за союз рабочего класса с трудящейся интеллигенцией.
— Вы рабочий класс? — очень искренне удивилась Таня.
— Нет, мы интеллигенция… Молодая творческая интеллигенция. Как говорит одни мой друг — и шаль с каймою…
Он поднял бокал. Девчата отпили немного и стали энергично закусывать.
— Какая вкуснятина рыба, — проговорила Люся. Она заложила волосы за уши, чтоб не падали в тарелку, и выглядела совсем юно, десятиклассницей выглядела.
— Нравится? — опросил Горик, выкладывая «а край тарелки шкурку от лимона. — Смотрите, детки, что ели ваши предки.
— Почему предки? Мы тоже едим, — сказала Таня.
— Оно, конечно, ежели что… — ухмыльнулся Горик.
Таня перестала жевать, задумалась, глянула на подругу. Наступила напряженная пауза. Володе показалось, что «живописец» сказал что-то обидное для девчат и, пытаясь разрядить обстановку, проговорил:
— Потанцевать бы. Но ведь дрянь играют…
— Идейное содержание и художественное воплощение в наших руках, — высокопарно произнес Горик. — Но, друг Володя, за высоту, за красоту — надо платить…
— Какой разговор! — Рука Володи нырнула в «свой» карман и выложила на край стола «красненькую». Второй фужер «сияния» раздобрил его основательно. Он даже с Гавриилом Тихоновичем перешел неожиданно на «ты». — Попроси, — велел он, — чтобы сыграли мою любимую «Историю любви» английского композитора Френсиса Лэя…
— Хорошая вещь, — поддержала Таня. — У меня пластика. Магомаев поет…
— Только так! — отрезал Володя с некоторым самодовольством. — Угадываю ваши желания.
— Вы телепат? — рассмеялась Люся, аппетитно уничтожая салат.
— А кто это?
— Любитель теле-патриотических передач, — со скрытой издевкой оказал Горик, апеллируя к дамам. Однако отыскал глазами официанта, пощелкал ему пальцами. Тот моментально вырос у стола. Горик почти незаметно сунул ему в карман десятку. — Володя из Кусинска посылает девушкам Тане и Люсе музыкальный привет «Историю любви»… с первого взгляда.
— Все ясно.
— С первого взгляда я добавил от себя, — пояснил Горик.
— Я догадался.
— Молодец. Далеко пойдешь.
— Если вовремя не остановят, — добавила Таня.
Как раз закончилась поп-музыка, официант подошел к эстраде, переговорил с гитаристом и вернулся к заказчикам.
«Историю любви» они не поют, — сообщил парень. — Предлагают заменить песней «Прощай».
— Тоже ничего, — сказала Таня. — Мне правится.
— Если нравится — тогда давай, — согласился Володя.
— По просьбе нашего гостя из Кусинска Владимира исполняется лирическая песня «Прощай» для девушек Люси и Тани, объявил гитарист. Он тут же ударил по струнам и запел в микрофон:
— Ничего мотив, — одобрил Володя, развязно подмигнув Люсе. — Пойдем станцуем?
Люся мгновение поколебалась, поправила волосы, вернее, «зашторила» ими лицо, и поднялась. Места в проходе между столиками было мало, а танцующих много, и Володе приходилось бдительно оберегать локтями свою партнершу. Она была низкорослой, доставала ему только до плеча, и Володя танцевал в смешной позе, далеко отставив зад.
— Все? — удивился он, когда гитарист с надрывом закончил песню. Он взял Люсю под руку, повел к столу. — Хорошая песня, но короткая, — сказал Горику. — Придется повторить…
— Давай сначала повторим пройденное. У девочек — ни в одном глазу, они у нас трезвые как дуры…