– Ничего себе! Матерь Божия, оборони нас! – выдохнул отец-наместник.
– Матерь Божия, конечно, нас не оставит, – согласился я, – но мы и сами должны действовать. Святая Защита одна не справится, нам нужно содействие на местах. Говорю простым языком: Философа нужно опознать и задержать. Придётся вам, братья, пошустрить. С народом пообщайтесь, только осторожненько. Выясните, в каких местах видели Философа, куда он направляется. Если что прознаете – немедленно известите наших людей в Охрянице. Я сообщу потом, как именно это сделать. Ну и если этот, с позволения сказать, Философ забредёт на монастырские земли – постарайтесь его задержать своими силами. Я не думаю, что это будет очень сложно.
– Как он выглядит-то хоть? – встревожено поинтересовался отец Анатолий.
– Роста среднего, – начал перечислять я приметы, – телосложения худосочного. Плешив, остатки волос лишь возле ушей. На вид – лет около пятидесяти. Лоб морщинистый, глаза карие, веко на левом глазу иногда непроизвольно дёргается. Одевается просто, как бедный горожанин. Но может и в крестьянском платье быть.
– Говоришь, несложно его взять? – хмыкнул отец Анатолий. – А если и впрямь колдун, если сатана ему помогает?
– А вы, братья, не бугры с горы, а честные иноки, – добавил я строгости в голос. – Вам надлежит не бояться сатану, а силой веры христианской сражаться с ним и с его отродьями. Не мне, мирянину, поучать вас, духовных, что истинная вера сокрушает всю силу вражию.
– Что ж за полгода-то его никто изловить не сумел? – подал медвежий голос брат Никодим.
– Божьи мельницы, как вам известно, мелют медленно, – меня потянуло в сон, пришлось мысленно встряхнуть себя. – Святая Защита не торопится. Сперва мы тщательно изучали вопрос, собирали свидетельства, анализировали их. Вопрос о задержании встал недавно. Так что изловим, брат Никодим, не беспокойся. Возможно, и ты в этом поучаствуешь. Отец Василий, – перевёл я взгляд на наместника, – надеюсь, в случае чего один из ваших подвалов можно будет срочно переоборудовать под темницу? Вот и отлично. Тогда держите свиток, здесь инструкции по связи. А я поеду себе в Листопады, тамошних предупреждать.
– Может, не стоит так-то вот, на ночь? – пожевал губами наместник. – С утреца бы и поехал, а ночь, как честные люди, в защищённых стенах провести…
– Рад бы, отче, да не выйдет, – сокрушённо помотал я засыпающей головой. – Совершенно нет времени. Так что благослови, да и отправлюсь потихоньку.
…Мне пришлось растолкать Илюшку, моего слугу, кучера, секретаря и телохранителя. Как говорится, всё в одном. Илюшка приладился было спать в бричке. Будто я и не предупреждал его о ночной дороге. Восемнадцать лет парню, габаритами вровень с братом Никодимом, но повадками подчас дитя дитём.
Сил ругаться у меня, впрочем, уже не оставалось. Я забрался в бричку, достал на всякий случай взведённый самострел – в обещанных разбойников не верилось, но бережённого ясно Кто бережёт. Илюшка, виновато сопя, взгромоздился на облучок, дёрнул поводья – и Журавль с Синицей, наши ко всему привычные лошадки, тронулись.
Дорога пахла дорогой, ночью, соснами и земляникой. На востоке, из-за чёрных древесных крон, поднималась в бледном желто-розовом сиянии слегка ущербная луна. Пронзительно кричали ночные птицы – горевестники и зверобои, глухо и тревожно ухала сова, но даже это не помешало мне упасть в сон.
2.
Здесь опять была очередь. Каждый раз банкетки все заняты и приходится стоять на своих двоих. Нервно стрекотали люминесцентные лампы на потолке – явно прошлого века. Если приглядеться, наверняка увидишь следы от мух. А вот полы протёрты тщательно – иногда, если мне назначают на после пяти, можно столкнуться с бабкой-уборщицей. Мы, очередь, ей мешаем работать, и она громко высказывается, куда, по её мнению, стоит нас отправить. Рыхлая, пожухлая, но пока что не дохлая. Конечно, её следовало жалеть и поминать в молитве, но у меня не получалось.
Сегодня бабки не было, и немудрено – талончик у меня на половину двенадцатого. И никого же тут не парит, что в разгар дня, что самое рабочее время. Кстати, приходить нужно не к назначенному часу, а намного раньше. Потому что вызвать могут когда угодно, а не пришёл – значит, прогулял… Будешь возмущаться – в лучшем случае ответят «это ваши проблемы».