- Если хочешь, Саёк, читать тебя я научу, — снял огромные очки и взволновано протер их сидевший рядышком Дионисий. — Придешь ко мне в библиотеку?
- Разумеется! — восторженно воскликнул мальчик. — А можно?..
- Конечно, можно! — близоруко прищурился на Сайка Митрофаныча довольный библиотечный. — Я даже знаю, по какой книжке мы будем учиться читать!
- По какой? — глаза Сайка загорелись.
- У меня есть замечательное издание «Приключений лукоморских витязей» — великолепная бумага, крупный шрифт, цветные гравюры…
Иванушка и Серафима переглянулись и отчего–то заулыбались.
Через два дня, когда новый черный балахон, приличествующий каждому уважающему себя ученику ВыШиМыШи был готов, мешок с подарками и продуктами собран, рекомендательное письмо [240] от лукоморской короны за подписью и личной печатью Симеона готово, а старые и новые друзья и дедушка пожелали ему счастливого пути и успехов в учебе, Агафон в сопровождении Ивана погрузился на Масдая и отбыл по месту прохождения осенней практики — к усадьбе Ярославны.
«Пожалуй, заждалась она меня, потеряла, решила, что я сбежал, что отказался и от практики, и от учебы, и карьеры дипломированного специалиста, и мешок с ее имуществом нагло присвоил, а, проще говоря, уворовал», — мучался всю дорогу чародей и даже почти не разговаривал ни с ковром, ни с другом.
Но, к их удивлению, когда они, наконец, приземлились, кроме соскучившихся по обществу голов и суетливых рук их не встретил никто.
Всё оставалось почти по–прежнему, лишь черная просека, прожженная Агафоном почти месяц назад, успела зарасти желтыми и бурыми листьями, да недоделанные дела по хозяйству были завершены трудолюбивыми руками. И, поприветствовав коренных обитателей усадьбы, разгрузившись, затопив печку и задрапировав вокруг нее для профилактики Масдая, им ничего не оставалось, как выйти на улицу, дышать ломким осенним воздухом с привкусом первых морозцев, и ждать.
Но ждать на этот раз им пришлось недолго: едва они присели на завалинку, как в небе над полысевшими верхушками берез показалась знакомая ступа, а в ней — баба–яга.
- А, мальчики, здравствуйте, мои хорошие! — радостно–возбужденно вскричала Ярославна, едва оказалась на твердой земле. — Заждался меня, Агафоша, наверное? А, кстати, вы уже успели познакомиться?..
Друзья переглянулись и, ухмыльнувшись, кивнули.
- Вот и молодцы. Времени зря не теряли. Да ведь и я не бездельничала, — не обращая внимания на такую странную реакцию, весело проговорила баба–яга. — Хоть и долго летала, а с пользой: я уговорила директора оставить тебя на второй год, так что обучение свое ты продолжишь. Не может быть, чтобы от таких способностей да не было отдачи, твердила я ему, пока он не сдался [241] и не согласился. Так что… Собирай манатки — и в школу. А то ты тут, поди, чуть не месяц на печи сидючи да в окошко глядючи совсем обленился, от ничегонеделанья да скуки одичал… А что?.. Что случилось?.. Что я такого сказала?..
И долго еще не могла понять Серафимина троюродная бабка, что так внезапно могло рассмешить–распотешить добрых молодцев.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Который, как она знала совершенно точно, занимал, к примеру, у матери Ивана и Елены Прекрасной не менее полутора часов, а у нее — десять минут, включая еще пять минут в кровати поваляться. Чем заполнить оставшиеся восемьдесят минут, она не могла предположить и под пытками.
2 «Так. Шубу я надену. Шаль и шапка идут в сундук. Одно платье — тоже. Или два? Так на что мне такую кучу? Ладно, одно. Что еще? Две подушки… нет, три. Три одеяла. Хотя, лучше шесть. Не май месяц на улице. А еще лучше — двенадцать. Под себя нам подстелить тоже чего–нибудь надо будет. Не знаю, с какой целью бывший первый советник навалил мне тут столько одеял, но хоть за это ему спасибо. Так, что еще? Сапог пару. Не знаю, зачем. На всякий случай, наверное. Или две пары? Или еще туфли взять? Или лучше платье? Так куда мне столько платьев? А столько туфлей куда? И — самый главный вопрос. Что складывать в остальные три с половиной сундука?..»
3 После внезапной опалы и падения Кукуя откуда ни возьмись появился слух, что старый генерал пал жертвой бешеной страсти к Елене Прекрасной, ослепительной красоте которой противостоять не может ни один смертный. Атас же иммунизированным против женского пола себя никогда не считал, но и завершить военную карьеру в рядах своей гвардии отнюдь не стремился. Эх, напиться бы по этому поводу…
4 Если бы Букаха знал такие слова, как «демократия», «либерализм» или хотя бы «конституционная монархия», он бы их, не задумываясь, использовал.
5 В эпоху факелов, свечей и лучин — не последняя забота любого хозяина библиотеки, не желающего остаться без своего хозяйства.
6 Дионисий порадовался, что Елена успела укрыться.
7 Причем, нанесенные как несколько минут, так и несколько веков назад — припоминать, так уж по–крупному.
8 Мораль шей иштории… то есть, сей истории, такова: всегда возвращайте книги не позже указанного срока. Не будите в библиотекаре зверя.
9 На стене, окружающей Лукоморск, могли разъехаться два конных экипажа.
10 Дым даже от их крошечного пробного костерка завис плотным вонючим комом в воздухе и долго не желал никуда уходить, поэтому выскочить в мокрый, скользкий от грязи и слизи коридор пришлось все–таки боярам.
11 Кто сомневается, может узнать ее полное название: «Путеводитель и описатель книжного хранилища, затеянного, заложенного и построенного в году окончания черной моровой язвы государем всея Лукоморья Епифаном Добрым, сыном Иринария Богатого, внуком Аристарха Смешливого, для общего пользования, развлечения и просвещения люда мужска и женска пола высокого рода, любознательного, политесу и грамоте обученного, приличия соблюдающего и руки регулярно моющего».
12 Больше из мебели в комнатушке истопника ничего не было, а под лавку даже с целью безопасности он заглянуть не рискнул из опасения кувыркнуться с нее вверх тормашками да там и остаться.
13 Так биатлон пришел в Сулейманию.
14 Первое за несколько дней, что он сделал без приказа.
15 Естественно, совершенно случайно этим первым попавшимся оказался Артамон.
16 Успех в оказании первой помощи приписал целиком и полностью себе хозяин библиотеки — и совершенно безосновательно. На самом деле Елена окончательно очнулась от того, что Митроха склонился над ней и встревожено выдохнул: «Ничего не помогает…»
17 Ключница Варвара оказалась не только маленького роста, но и размер обуви у нее был не больше тридцать шестого, а женщина в сапогах или женщина босиком (чай, не май месяц) привлекла бы еще больше нездорового внимания, чем женщина в лаптях с обрезанными носами.
18 Экскурсия по шкафам и полкам дворцовой кухни не прошла бесследно.
19 Граненыч до этого не видел, как хлеб пекут, тоже.
20 Походкой лунатика.
21 Как утверждали те, кто из них не возвращался, заплутав и сгинув без следа. Но, естественно, кроме них самих этого никто не слышал, и поэтому о бесконечности загадочных подземных подсобных сооружений, вполне заслуживших звание катакомб, знали не многие.
22 Перед гостями уже неудобно, отдать некому, а выбросить жалко.
23 Стоять на часах круглые сутки не позволяли ему даже черносотенцы.
24 То есть, с три силикатных кирпича.
25 Вернее, их отсутствие.
26 Минус ревматизм, полиартрит и радикулит.
27 Плюс ревматизм, полиартрит и радикулит.
28 Который при ближайшем рассмотрении оказался доской, отодранной от крышки большого ларя. Разукрашенного розочками.
29 Но не раньше, чем прибил за издевательство над короной денщика Букаху, который, отчаянно мыча, оторвал его от раздачи распоряжений и притащил за руку в дворцовую библиотеку, где стал отодвигать все подряд шкафы, заглядывать под стеллажи и пытаться оторвать доски пола.