188 Откровенно говоря, Пашкина матушка не сказала бы, что такое сухой паек, даже под страхом пожизненного изгнания из очереди на муку, но общую идею она уловила, и завернула своему малолетнему герою пяток вареных в мундире картофелин.
189 Или не довершил начатое.
190 Чуть ранее неосторожно попавшего в радиус поражения самой длинной алебарды в руках самого высокого дружинника.
191 Еще одно свидетельство того, что модные выражения распространяются — и становятся жертвами народной этимологии — быстро. Даже если никто так и не понял, где эти пол–пня растут, и что случилось с половиной второй.
192 Дружинники, решившие, что мокрое одеяло вряд ли защитит от чего–нибудь серьезнее горящего газона, были отогнаны одним тройным шумным вдохом и многозначительным покашливанием.
193 Все не предназначенные для постороннего уха звуки заглушало задушевное «…люли–люли заломаю…»
194 Такая скорострельность объяснялась тем, что лукоморские лучники стреляли плутонгами. Граненыч вычитал у Блицкригера, что если стрелков поставить в несколько шеренг, то пока выстрелившие первыми перезаряжаются, вторая шеренга будет стрелять, и наоборот. Первая шеренга сейчас стояла на одном колене, вторая во весь рост, а что подпирало третью — еще предстоит узнать.
195 Курьер видел ее издалека и решил, что она высотой со сторожевую башню. Вблизи же она нависала над крошащейся от ужаса стеной как баскетболист над первоклассником.
196 Трудно поверить, но на его курсе было шестеро таких, кто не достиг и этого, и кого вынуждены были перетаскивать за уши с курса на курс только благодаря их знаменитым в магической среде родственникам. Кхм.
197 После такой гонки по вертикалям, заикаясь сообщил мальчику чародей, руки у него перестанут трястись в лучшем случае через неделю. И Саёк таким же дрожащим голосом поклялся, что никому про спички не проговорится. И подержал коробок. Масдай в своей ковровой невозмутимости от клятв воздержался, но сказал, что тоже никому не скажет, если никто не будет спрашивать.
198 Особо усердные и рассчитывающие получить продвижение по службе — даже со второго этажа.
199 Чуть — потому что надувной лодкой океанского лайнера не сдвинуть.
200 Домовитая Марфа сразу прикинула, на сколько рубчиков такая пижонская палатка потянула бы на рынке, и ужаснулась расточительству безвестного царя.
201 Естественно, она имела в виду себя.
202 В воздухе с метлами это бывает сплошь и рядом.
203 Какие надежды, такое и надгробие.
204 Если быть до конца честным и не бояться, что с рассветом тебя превратят в сколопендру или слизня. В конце концов, они тоже живые существа, а могло быть и хуже. Мог быть коврик в прихожей или ночная ваза.
205 Впрочем, как и «Сабан» и «быстро ходить», «Сабан» и «ходить ускоренным шагом» и прочие остальные из этой серии, кроме «Сабан» и «перемещаться медленно, переваливаясь с боку на бок по–утиному, останавливаясь каждые десять шагов и шумно отдуваясь».
206 Нет, в два часа ночи превращения в сколопендру можно не опасаться.
207 Которому, к тому же, все панцири оказались безнадежно малы, и поэтому его пришлось наспех замотать в отрез дешевого колючего сукна.
208 Где еще в такое время и в таком месте с достойным человеком пообщаться?
209 Точнее, той его стадией, которая определялась формулой «разрушим до основанья, а затем…».
210 В смысле, еще более зловещую, чем вся остальная архитектура Костеевой резиденции.
211 Серафима старалась не думать, что могло случиться с хозяевами этого инструмента.
212 Вот уж не знала она, что самый бесполезный, по ее мнению, из когда–либо приобретенных навыков пригодится ей, чтобы кокетничать с дверью!..
213 «Интересно, это она сама по себе такая, или заклятие специальное потребовалось?..» — рассеянно подумала и тут же выбросила из головы царевна.
214 В прошлой жизни этот язык вполне мог бы принадлежать слону.
215 Что бы ни говорили злопыхатели и завистники о его источнике.
216 Известную в личном реестре внука царя как «номер два».
217 И он был не прав. На самом деле, о причине сей какофонии было очень легко догадаться: как часто вы встречаете собак–трубачей?
218 Всем известно, что умруны чувствовать не могут.
219 Если бы дверь была закрыта, она сейчас вынесла бы ее плечом и не заметила.
220 Или, что точнее отражало и силу и суть явления, к тепловой атаке.
221 Еще не занятым вернувшейся с удвоенным рвением к работе артелью кузнецов, к которой незаметно успели присоединиться с десяток плотников с тремя корзинами гвоздей.
222 А на самом деле тихо и сипло.
223 По крайней мере, она так думала.
224 Жарче быть уже не может, рассудила она, а если вдруг окажется, что может, то отправить не дожеванные вездесущим мотыльком одежки в последний полет никогда не поздно.
225 Естественно, за эталон бралась не рука сходящей с ума от жары Серафимы. Но уж, как говорится, чем богаты…
226 На протяжении двух секунд.
227 Не исключено, что именно на такой.
228 «Приготовиться попробовать попытаться», было бы более точным описанием ее теперешнего состояния.
229 Если помните, по лукоморскому поверью икание вызывается вовсе не судорожным и ритмичным сокращением диафрагмы, как думают невежды и представители так называемой лженауки медицины, а когда кто–то вспоминает тебя недобрым словом.
230 Он сам предпочитал себя называть «дедка–ведка».
231 Такие обширные познания мельника, переквалифицировавшегося в волшебники поражали бы и наводили на размышления об учебной программе ВыШиМыШи, но все объяснялось проще: его приемная мать обшивала всех деревенских модниц в округе, и сыну, волей–неволей, приходилось иногда быть свидетелем обсуждений.
232 Симеон после такого вступления схватился за сердце, Граненыч — за карту, Агафон — за шпаргалку.
233 Скромное меню из десяти блюд и оркестр народных инструментов оказались там, естественно, совершено случайно.
234 При этом предположении Панас схватился за сердце.
235 Естественно, на благонадежных ее участках.
236 Он знал, что Агафон предпочел бы пощечину.
237 Явно с намерениями попытки нанесения как можно более тяжких телесных повреждений. Попытки — потому что бессмертие и неуязвимость Костея никто не отменял. Но никто не отменял и чувство глубокого морального удовлетворения.
238 И, естественно, с ведерком перьев гусиных, трехлитровой банкой чернил и гигантской кипой бумаги.
239 В данном случае, Серафима и скромность это не совмещение несопоставимых вещей, а выбранный ей на ходу стилистический прием, который позволит слушателям в полном объеме оценить всю огромность и сложность выполненной работы.
240 Носившее, скорее, восхвалительно–превозносительный характер.
241 Причем не сдался в буквальном смысле слова: из самого глубокого склепа–лабиринта, куда загнала его экспрессивная руководительница практики одного из самых безнадежных учеников и где продержала его, несмотря на все его попытки вернуться к руководству школой две недели, сначала осторожно выглянул белый саван на берцовой кости, и только потом — сам директор. Но и после полной и безоговорочной капитуляции ему не было позволено вернуться к исполнению обязанностей, пока он не подписал кровью разрешение на продолжение учебы Агафону.