На окраинах тихого городка завязался бой. Подошли «тигры» и «фердинанды». Полк подняли по боевой тревоге. Штаб спешно передислоцировался. Грузили на машины весь военно-полевой скарб. Связисты снимали линию. Алексей, разослав телефонисток на линию, сидел у коммутатора, не спуская глаз с единственного, еще действующего бленкера. Но, как на грех, он словно прилип к панели, и все ждут, когда откроется эта маленькая дверца, решавшая сейчас судьбы людей. За стеной выстроилась длинная колонна автомашин. Гудят моторы. Водители в любую секунду готовы включить скорость… Но бленкер не открывается. Алексей считает до ста: если радисты передадут за это время «молнию», то все будет в порядке, если нет…
На рации Юлия. Ей еще надо будет смотать кабель. А тут целых два квартала. Черт с ним, с этим кабелем! Человек дороже. Километр провода всегда можно найти. «Девяносто пять, девяносто шесть, девяносто семь…»
Щелчок — и открылось гнездо. Алексей быстро соединяет рацию со штабом. Радисты докладывают, что «молния» передана. Им приказывают немедленно сворачиваться и догонять колонну.
Алексей передвигает рычажок на себя, чтобы приказать Юлии остаться на рации, и вдруг слышит ее голос:
— Крошка! Крошка! — кричит она, забыв о всех предосторожностях военного времени. — Мы в ловушке! Нас заперли.
— Как заперли? — спрашивает он.
— Ворота оказались на замке. Электромеханик не может его сбить…
— Иду! — крикнул Алексей и сбросил головные телефоны на стол.
— Снять коммутатор! — приказал он телефонистам. — Погрузить на машину. Я догоню вас на рации.
Он бежал по середине улицы, наметив себе прямую линию к собору, чтоб не терять ни одной секунды на обход даже малейших препятствий. Его шаги гулко отдавались в тишине пустынной улицы, словно он бежал глухой, безлюдной ночью.
А в безучастном небе плавал радужный, весенний диск солнца и слепил глаза. И так же, как вчера, веяло весной, только почему-то не хватало воздуха, и Алексей распахнул шинель, расстегнул все пуговицы на гимнастерке.
На подстриженных деревцах горели свечи сосулек, еще не оттаявших на солнце, и подвесной кабель связывал эти светильники мохнатым от инея жгутом, словно питая их удивительно праздничным огнем. Алексей бежал, не выпуская из виду ограду собора, который поднимался высоко над улицей. Со всех сторон обступал его блеск леденцов, развешанных студеными утренниками ранней весны. И еще сама собой наплывала лощина, на которой вчера они с Юлей оставили длинный след лыжни. И виделся заяц и его круглый тоскливый глаз…
Собор надвигался седой скалой, устремленной в высокое небо. Добежав до перекрестка, Алексей услышал гул тяжелых военных машин и в тот же миг увидел внизу, под склоном горы, длинный ствол самоходного орудия. «Фердинанд» двигался медленно, как слон, прощупывал хоботом пространство перед собой, боясь засады.
Со всех сторон собор был окружен частоколом железных пик. Как все предметы вокруг, они были покрыты льдом, и через них невозможно было пробраться внутрь двора. Взяв в обе руки карабин, Алексей изо всех сил стал бить по прутьям кованым прикладом, пытаясь раздвинуть их хоть немного, чтоб протиснуться сквозь образовавшийся проход. Но чугунные прутья не поддавались. Тогда он решил обогнуть двор и выйти к воротам. Он уже видел машину рации, подошедшую вплотную к воротам, и электромеханика, орудующего кувалдой, и Юлю, прижавшуюся к парапету ограды с тяжелой катушкой на боку, — и хотел крикнуть, что он идет к ней, что он уже здесь, но почему-то перехватило в горле и он не смог выдавить из себя ни слова.
— Крошка! — протянула к нему руки Юля. — Ты здесь! А нас закрыли… Мы не заметили как, были на рации!..
И, отдышавшись, он крикнул:
— Стой!
Электромеханик опустил кувалду, которой он безуспешно хотел сбить огромный тяжелый замок, замкнувший ворота по ту сторону ограды. Кувалда каждый раз отлетала, замок звенел, но его толстые дужки цепко держались в петлях.
— Отойдите все! — скомандовал Алексей и приставил дуло карабина к скважине висячего замка.
Нижнюю часть замка снесло напрочь, но дужка все еще держалась в петлях. Электромеханик, догадавшись, подбежал к ограде и подал кувалду Алексею. Алексей одним ударом сбил петли и дужку и широко распахнул ворота.