Фелиция ерзает, а стул скрипит. Фредерик прячет за спиной свою новую рогатку, чтобы моя мать не увидела. Мельком взглядывает на меня. Через минуту мы будем свободны и вприпрыжку пустимся по гравию, потом через лужайку — и нырнем в дебри камелий, папоротников и гуннеры. Моя мать всегда боялась, что мы повыбиваем друг другу глаза. У меня сейчас руки чешутся проверить, хорошо ли натянута резинка на рогатке.
11
Многие снимают газовые маски, чтобы проверить, рассеялся ли газ. Результатом постоянного снимания и надевания газовых масок является вдыхание некоторого количества газа.
Сок брызжет из голубиного пирога, когда Фелиция разрезает его надвое. Большую половину подает мне. Я беру нож и вилку, как она, но не могу перенять неторопливость, с которой она ест.
— Давненько я не едал настоящего голубиного пирога, — говорю я. — Ты знаешь, что иногда его начиняют голубятиной?[21] Я пробовал однажды в Лондоне. Есть невозможно. Лондонские голуби — они как крысы. Не хочется класть такое мясо в рот.
К густому, жирному вкусу баранины примешивается вкус яблок. Наверное, со старой яблони у задней стены. Сорт «пятачок». Эти яблоки хранятся долго.
— Можешь доесть, Дэн.
— Вам с малюткой утром захочется.
Но она вываливает пирог мне на тарелку. Когда я доедаю, она поднимается, идет в кладовку и возвращается с глиняным кувшином, покрытым муслином.
— Я попросила Долли принести мне кувшин пива. Не знаю, что она обо мне подумала.
Я точно знаю, что она подумала. Вот она какая, моя благословенная Фелиция, со своими тонкими запястьями и выражением лица, которое у большинства детей стирается раньше десяти лет. Невинная, вот она какая! И не имеют значения смерть Гарри Ферна, рождение Джинни. Смерть Фредерика…
Отодвигаю стул назад и делаю большой глоток пива. Вот как оно будет, если пожениться… Фелиция суетится вокруг, моет тарелки, протирает стол. Но если мы поженимся, ей придется печь пирог самой. Сейчас она просто играет в то, чего делать не умеет. То же самое с ребенком. Возможно, поэтому Джинни так рвется к Долли Квик — в старухе есть уверенность, которая в Фелиции отсутствует напрочь.
Фелиция относит тарелки в судомойню — очевидно, чтобы Долли Квик завтра вымыла. Дверь в судомойню оставляет открытой. Наверное, там сыро, потому что оттуда доносится неприятный запах. Сначала он, словно легкий дымок, едва щекочет мне ноздри, но потом становится густым и резким. Я закашливаюсь и прикладываю руку ко рту. Вонь окружает меня плотным туманом. Газ проникает в землю и остается внутри. На такой почве не плодится ничто живое, кроме крыс. Пахнет хлорной известью, креозолом и жижей из отхожих мест. От нас хуже всего воняет, когда мы снимаем обмотки. Неудивительно, что крысы подбираются так близко, что могут облизать наши напомаженные волосы. Они рассматривают нас по-свойски. Ничего, говорят они. Мы за вами еще вернемся.
Вы знаете, что перекормленная крыса становится разборчивой? Выедает у мертвеца глаза и внутренности, а остальное не трогает. Она может прогрызть в щеке у мертвеца дыру и вылезти наружу. Привередливая, словно кошка, и примерно такого же размера, сквозь эту дыру она просачивается, будто вода.
Фелиция еще в судомойне. Я слышу звон тарелок. «Выпей пива, Дэниел. Выпей пива, сынок, и выкури сигаретку».
— Не против, если я закурю, Фелиция?
— Нет, конечно. Мне это нравится.
Ей это нравится, потому что напоминает о Фредерике. Курить Фредерика научил я. Сначала он был совсем неопытным. Побледнел, покрылся потом и выблевал свой завтрак на песок. Однако попыток не оставил и вскоре курил не меньше моего. Ко всему привыкаешь, и в этом беда.
Я затягиваюсь сигаретным дымом и смотрю на Фелицию. Она улыбается. Сама невинность.
— Докурю, а потом пойду взгляну на котел. Или ты сначала хочешь сходить за Джинни?
Она смотрит на свои наручные часики.
— Дождь еще не перестал, — замечает она. — Может быть, лучше, если она там останется. Долли будет рада… — Она запинается, не в силах принять решение.
Я бы хотел, чтобы она сходила за ребенком, но в то же самое время хочу, чтобы она побыла со мной.
— Вообще-то, уже поздно, — говорит Фелиция. — Она скажет Джинни, чтобы оставалась на ночь. Я спущусь с тобой в подвал.
21
Несмотря на название, популярный в Юго-Западной Англии голубиный пирог (англ. —