Чтобы добраться до котла, нужно пройти через весь подвал. Фелиция берет свечки, фитили и фонарь и идет впереди. Подвал в Альберт-Хаусе чистый и сухой. Мистер Деннис, будучи инженером не в меньшей мере, чем джентльменом, тщательно обдумал устройство своего дома. Архитекторские чертежи с его собственноручными пометами были выставлены в особой витрине у него в кабинете.
Восемь ступеней вниз, затем поворот, потом еще четыре ступени.
— Подожди, пока я зажгу лампу! — кричит мне Фелиция. Спустя несколько секунд на стене с шипением зажигается газовая лампа, и я вижу, в каком превосходном порядке все содержится. Угольный погреб и погреб для кокса расположены бок о бок, а чуть поодаль — дровяной ларь. Инструменты разложены на полках и развешаны на крючках.
— Тут еще отцовский винный погреб, — говорит Фелиция. — По-моему, мы в него никогда не заходили, верно?
Мы с Фредериком заходили. Просто попробовать вино мы не могли — его отец сразу это заметит, так объяснил мне Фредерик, — поэтому нам пришлось взять целую бутылку. Мы пили вино на утесе: мне оно откровенно не понравилось, а Фредерик только притворялся, будто ему нравится. Остатки мы вылили: оно лилось темно-красной струей, а потом впиталось в землю.
— Они забрали вино с собой. Все без остатка. Даже кларет, отложенный на двадцать первый день рождения Фредерика. — Ее лицо и голос не выражают ничего.
— Зато они оставили тебе уголь.
Она слабо улыбается.
— Дом принадлежит мне, ты не знал?
— Тебе? В том смысле, что ты в нем живешь?
— Нет. Он действительно принадлежит мне. Он построен на деньги моей матери и всегда был записан на нее. Ты ведь этого не знал, да? И никто не знал. Все думали, будто это мой отец сделал нас богатыми, там, в Австралии. Да, он заработал хорошие деньги, но у матери деньги уже были. Дом отошел мне и Фредерику. Им управляли по доверенности, пока ему не исполнится двадцать один год.
— Он погиб, когда ему еще не исполнился двадцать один год.
— Моя мать подумала об этом. В случае, если Фредерик умрет, не достигнув совершеннолетия и не оставив наследника, дом, переходит ко мне. Она все предусмотрела, чтобы дом наверняка остался за нами.
— Твоя мать, скорее всего, подумала, что твой отец женится снова.
— Она знала это наверняка. Ты знаешь, после смерти Фредерика он попытался пересмотреть ее завещание. Обратился к юристам в Труро, а когда они сказали, что завещание не изменить, отправился в Лондон, в судебные инны. Вернулся в мрачном настроении, потому что ему сказали, что ничего поделать невозможно, а он потратил на гонорары юристам кучу денег. Его жена ездила в Лондон вместе с ним, а когда они вернулись, я поняла, что вместе мы больше жить не сможем. Она переменилась, как только узнала, что у них будет ребенок. Они стыдили меня из-за этого завещания. Хотели, чтобы я подписала какие-то документы, предоставляющие им пожизненную долю в доме, право в нем проживать, — но я отказалась. Это был мой дом, доставшийся мне от матери.
Она им отказала. Оказывается, я понял все неправильно. Думал, что Фелицию оставили здесь горевать в одиночестве. Будто она отчаянно цепляется за родимый дом, покинутая всеми. А это Фелиция сама велела им всем убраться. У нее хватило сил.
— Знаешь, мой отец постоянно толковал про долг, — говорит Фелиция. — Он тоже имел долг в отношении меня, но его это не заботило. Он думал только о себе — и, наверное, о ней и о ребенке, который у них будет.
— Большинство людей такие.
— Когда я умру, все останется Джинни. Я уже составила завещание. — Она стоит в тени, а свет от лампы падает сбоку ей на плечо. Она была у юриста и составила завещание. Я видел, как некоторые наши ребята расписывали на бумажках, кому что отойдет. Меня это никогда не волновало.
Фелиция показывает куда-то пальцем, и тень от ее руки падает на выбеленную стену справа от меня.
— Помнишь, Дэн, где проход — прямо за этой дверью. Я пойду с тобой, если хочешь.
— Оставайся здесь. Я быстренько осмотрю котел и пойму, какие инструменты мне необходимы.
— В первую очередь тебе понадобится фонарь. В котельной газа нет. Днем немного света проникает сквозь вентиляционную шахту, но сейчас уже довольно темно.
Кирпичные стены, которые запомнились мне совсем грязными, выбелены. Мне приходится нагнуться, ведь я слишком высокий. Всех низкорослых, будто кур, сгоняли в «бентамские» полки.[22]
Проход ведет в котельную, а в ней — холодная громадина, рассевшаяся на полу, будто жаба, в ожидании кормежки. Циферблаты и датчики. На вид все сложное, как корабельный мотор. Таков был мистер Деннис: ему хотелось не простоты, а совершенства. Не могу удержаться от мысли о той денежной реке, которую поглотил этот дом.
22
Бентам (англ. —