Уолтер никогда не унывал. Третий сын мелкого барона, он был таким же нищим, как и Ранульф, с той лишь разницей, что этот факт нимало его не волновал. Он был бы одинаково счастлив, обладая огромным поместьем, или ничтожно малым владением, или не имея вообще ни акра земли. Для него это было не важно. Уолтер вовсе не стремился к власти, богатству или почету. Человек дружелюбный и приятный в общении, он пользовался любовью и уважением своих старших братьев, которые, несомненно, поддержали бы его и предложили бы остаться в своих имениях, окажись Уолтер в затруднительном положении.
Ранульф же не имел подобной поддержки. Его отец был влиятельным лордом и вполне мог бы забрать Ранульфа из деревни, где тот в течение девяти лет находился под присмотром своего приемного отца. Лорд мог бы обеспечить достойные будущего рыцаря воспитание и подготовку сына, но Ранульф ненавидел этого чужого для него человека и никогда не унизился бы до того, чтобы обратиться к нему с самой ничтожной просьбой, даже если бы от этого зависела его жизнь.
У Ранульфа не было дома, и он страстно мечтал обрести его. Эта цель была единственным двигателем, единственной пружиной, заставлявшей его работать, продавать свои силы и ум любому нуждающемуся в его помощи вне зависимости от сложности предстоящего задания или его личных чувств. Столь манившая идея не оставляла и шанса его совести, не позволяя ему быть слишком щепетильным. Ранульф отвоевывал поместья для лордов, сражался под их знаменами, изгонял грабителей и разбойников из их городов и владений. Ни разу еще не постигла его неудача. Его считали чуть ли не всемогущим волшебником, способным вернуться с победой даже тогда, когда у другого не осталось бы уже и последней надежды. И платили Ранульфу за его труд соответственно, не смея обратиться к нему с пустяковым заданием. Вот почему лорд Ротвелл именно его выбрал для выполнения своего грязного плана, предлагая невообразимо высокую даже для Ранульфа плату за услуги. Действительно, пятьсот марок было слишком много даже за то, чтобы выкрасть Рейну де Шампенье, наследницу Клайдона и других богатых вотчин.
— Ну что ж… — Уолтер улыбнулся, не услышав ответа ни от одного из юношей. — Неужели Леди Элла утащила с собой ваши языки?
На этот раз Кенрик решился ответить. Любопытство пятнадцатилетнего подростка не выдержало, и он без обиняков спросил:
— Сэр Ранульф делится с вами своими планами, вы единственный, кто хоть немного знает о его мыслях и намерениях. Скажите, Ранульф не взял деньги у лорда Ротвелла только из-за того сильнейшего отвращения, которое к нему испытывает, или потому, что не уверен, что на этот раз все пройдет так же благополучно, как и всегда?
— Но он ведь он отказался категорично.
— Но и не дал четкого согласия, — вставил Эрик. В ответ Уолтер рассмеялся:
— А я-то подумал, что сказанное Ранульфом “Посмотрим!” в ответ на предложение было самым красноречивым доказательством того, что мы беремся за работу.
— Думаете, именно поэтому Ротвелл и настоял, чтобы мы взяли с собой пятьдесят его воинов?
— Конечно. Люди, подобные ему, не привыкли доверять, особенно когда решается вопрос такой огромной для него важности. Ведь он не доверяет даже своим собственным вассалам, иначе зачем ему тогда понадобилось нанимать нас? Думаю, что если бы не подагра, приковавшая его к постели, то сейчас и он был бы здесь. Несомненно, он думает, что его люди, превосходя нас численностью, будут напоминать нам о том, что работа должна быть выполнена наилучшим образом.
— Ну, тогда он просто не знает Ранульфа! — засмеялся Серл.
— Да, не знает, — сказал Уолтер, не скрывая улыбки.
— Но что же так раздражает Ранульфа в этом старикашке? — не удержался от вопроса Эрик. — Ведь он кажется именно безобидным, хоть и чуточку коварным.
— Безобидным?! — фыркнул Уолтер. — Тебе следовало бы поговорить с его людьми, чтобы побольше интересного узнать об их лорде.