— Демоны тебя… — втянула я в себя воздух.
Вновь бросила взгляд на сына… тут же заставив себя расслабиться. Мы были отморозками, но с принципами. Из двух аспектов: морального и… технического, ни за один мне точно беспокоиться не стоило.
— Думаю, с этим они разберутся сами, — как можно беспечнее заметила я, оборвав короткую паузу. Внутри все равно дергало, но… — Вот вернемся, там и решим.
Ирадиш говорить ничего не стала, отстранилась… качнулась и…
Делать вид, что я чего-то не заметила, стало для меня привычным. Не увидела и этого… мимолетного, но такого уверенного движения Валечки, придержавшего потерявшую опору Ирадиш.
Жизнь брала свое… И не важно, что формы — разные, главное, суть — одна.
Виталий вновь взял аккорд… Тише не стало, но на миг вдруг замерло, чтобы взорваться новым ритмом…
Я, воспользовавшись моментом, поднялась. Вместе со всеми подхватив последюю строчку, которая сполне могла стать девизом всего происходящего вокруг, сделала несколько шагов, уходя за линию отсвета костров.
Была и…
Свою партию я отыграла, могла позволить себе уйти не попрощавшись.
Ночь приняла меня тихо, по-свойски, словно мы были родней. Провела между деревьев, вывела к стапельной площадке и… оставила на грани, между тем и… этим.
Реальность, но как же похоже на иллюзию!
«Дальнир» лежал на подушке, протянувшись клинком к звездому небу. Черный… Неумолимый… Свет прожекторов тонул в облицовке, оставляя вместо контура бездонный провал…
Такой же зиял и в моем сердце…
Его одиночество, как и мое, выглядело острым и безжалостным.
… пройдет время, и ты изменишься, вновь научившись любить и быть любимой. А мне милосердием уже никогда не стать…
Очень хотелось поверить в слова, сказанные Орданом в тот первый день войны, но они продолжали восприниматься чужими. И для того, кого я знала, как Камила, и для меня…
Полоса света «упала» к моим ногам, «ушла» вверх, изменив все вокруг до неузнаваемости…
Если бы и для меня все было так же просто…
Просто для меня быть не могло. Мне оставалось только принять этот факт.
— Кому-то из нас в любом случае не повезет, — чуть слышно прошептала я, решив закончить экскурс в глубины собственной души на философской ноте. Время, чтобы разбираться, кого именно и с кем Судьба не собиралась делить, точно было не лучшим.
С поставленной в душевном смятении точкой я не опоздала. Красному коду на опертивке хватило одного мгновения, чтобы не позволить продолжить ее до многоточия.
Домоны начали вторую фазу вторжения в Белую. Их ардоны держали курс на Окраины…
— На этом — все! Если вопросов нет…
Вопросы — были, но не те, которыми интересовался Шторм.
Элизабет не пропустила, как Воронов, свернув внешку, чуть дольше, чем стоило, задержал на столе ладонь. Два пальца вместе… Медленно опустила ресницы — минуты, но закончили до начала следующего дня.
— Господа офицеры… — Шторм, ни на ком особо не задерживаясь, окинул всех быстрым взглядом…
Низморин отодвинул стул первым, подмигнул сидевшему напротив Лисневскому. Майор на полковничьей должности… Все они на одно-два звания не дотягивали до стоявших перед ними задач, но… Списать все на войну не получалось, если только на умение Орлова и Шторма выискивать нужные кадры.
Поднявшись, Валера слегка замешкался, дожидаясь, когда большинство присутствовавших на совещании покинет кабинет.
Как Элизабет его понимала… Тоже хотелось тишины, пусть даже и такой… относительной.
— Подполковник Мирайя! Вас я попрошу задержаться…
Элизабет вздохнула — прощай еще минимум час спокойной работы, но вернулась. Устроившись в том же кресле, жестко сжала пальцами переносицу, закрыла глаза.
За спиной стихло не сразу. Шаги, обрывки реплик… щелчок блокировки двери, дохнуло «стерильной» свежестью — полночь, включилась система очистки.
— Может, спать? — Шторм подошел к ней практически неслышно. Положив ладонь на лоб, заставил откинуться назад, упершись затылком ему в грудь. — Ничего экстренного…
Ей бы еще минуту… Или две… Три…
Усталость?
Нет, нужно было просто пережить вот это, когда кажется, что сил больше нет.