— Да... Ваше Величество, — едва ответила я совершенно не своим голосом, удерживая живот втянутым и садясь как можно прямее. Одновременно я дергала ногой, пытаясь незаметно поправить платье. Смотреть в глаза короля было выше моих сил, поэтому я уставилась куда-то в район его шеи, туда где под выступающим кадыком блестели серебряные нити искусно расшитого воротника. — Ах, я...
Вспомнив вылетевший из головы этикет, я чуть не вскочила, но белый Дракон остановил меня небрежным жестом. На музыкально длинных пальцах блеснули острые кончики полупрозрачных когтей.
— Оставьте, сидите. С вашим слабым женским здоровьем нужен покой. Или это я стал причиной вашего обморока? — он пододвинул стул, усаживаясь вплотную к дивану.
Отодвигаться было некуда. Между нами осталась только воздушная прослойка на длину ладони, не больше, и меня словно прижало всем... им. С трудом отведя глаза от расшитого воротника, я активно закивала, а затем отрицательно замотала головой, чувствуя себя детской игрушкой, которая умеет только шевелить болванкой, в которую вставлены волосы; еще открывать и закрывать глаза.
— Все же я? — он угадал, несмотря на все мои противоречивые сигналы. — Неужели король так пугает вас?
«Ингренс. Его зовут Ингренс».
Не в силах сформулировать ни слова, я отрицательно покачала головой, молясь чтобы меня поняли правильно. Внимательно проследив за мной, Ингренс одобрительно кивнул.
— Будьте уверены, я прекрасно знаю, что вам говорят обо мне, — красивые губы тонко улыбнулись. — Хочу заметить, что короля могут бояться только те, кто ему не подчиняется. А верные подданные, — он выделил слово «верные», — для меня как дети. Ваш отец не поддерживает меня — это вынуждает и меня отказывать ему в поддержке. Но я разделяю отцов и детей. Если вы обратитесь ко мне, то можете рассчитывать на королевскую щедрость.
Он был слишком близко. Так близко, что я видела длинные пепельные ресницы. Острыми стрелами они вонзались точно в ту точку, где сконцентрирована вся Кларисса из рода Золотистых.
— Так я могу рассчитывать на вас, леди Кларисса? — услышала мягко-настойчивое.
«Конечно. Конечно! Да! Да, мой король!» — искренне прокричала я внутри себя, но снаружи не смогла вымолвить ни слова. Я даже не ощущала наличие у себя языка. Как и способности разговаривать.
Ингренс несколько секунд выжидательно глядел на меня, но вразумительного ответа так и не дождался.
— Вижу, вы еще не пришли в себя. Искренне прошу простить меня за неожиданное появление, — он доброжелательно улыбнулся, — я не мог остаться безучастным к вашему внезапному... состоянию. Не буду мешать отдыху.
Млея от льющейся на меня безукоризненно вежливой речи, я безмозгло кивнула, а затем беспомощно проследила как он удаляется, с восторгом замечая как элегантно лежит плотное полотно ткани на развороте плеч, перетекая в складку, подхваченную широким поясом с серебряным шитьем. Какой стройный... Длинные прямые пряди белоснежных волос чуть воспаряли, рея за спиной при ходьбе. Ушел... Только после того как хлопнула дверь, отсекая меня от него, в голову несмело заползли первые короткие мысли.
«Что я наделала? Теперь он думает, что я больная. И дура! Он же сказал, что подданные для него как дети... Больная малолетняя дура! Дура! Кто еще может так себя вести? Королева дур!»
Я закрыла лицо руками.
«О, свет... Как он заботлив! Как красив...»
Спустив ноги вниз, я поднялась и со священным трепетом шагнула туда, где только что стоял король, всем существом впитывая эфирный отпечаток белого тела, оставшийся в воздухе и на полу; потянула носом снежную прохладу его запаха. Если после обморока я была еще способна соображать, то теперь, после настоящего разговора с ним, после таких близких пальцев, глаз, волос, блеска серебряных пуговиц, после того, что он назвал меня по имени и еще тысячи мелочей, каждая из которых для меня оказалась весом с гору, я окончательно потерялась, растворилась и рассеялась.
Когда в комнату поспешно вернулись отец с дядей, я уже лежала на диване с открытыми глазами и потрясенно пялилась в потолок. Отец завалил меня вопросами, долго и скрупулезно выведывая, что делал и чего именно хотел король. Только услышав, что монарх нанес всего лишь визит вежливости и действовал строго по этикету, успокоился. Дядя гневно фыркал, то и дело повторяя, что отморозок лишь пытался продемонстрировать сердце, которого у него быть не может. Я кивала, повторяя «да, папа» и «да, дядя». Или еще — «спасибо, хорошо». О большем я рассказывать не стала, да и не могла. Мой словарный запас сократился до шести слов.
Да. Папа. Дядя. Спасибо. Хорошо. Ингренс.
Перед глазами парили крошечные сверкающие точки, лукаво подмигивали и блестящей пыльцой опускались мне прямо на нос и щеки. Дядя и отец не замечали их, рассуждая о своем — таком низком, таком грубом теперь.
Чуть позже появился Хрисанфр.
Вразумительной беседы не получилось и с ним. Породистый жених заботливо предложил мне воды, вежливо справился о здоровье и даже взял меня за руку, а я сидела, не в силах связать и пары фраз, со всем соглашаясь и тихо повторяя «да, спасибо», «да, хорошо». На большее была не способна — во рту у меня роились лишь бессвязные звуки, а в голове — такие же бессвязные мысли. Да я даже не могла толком смотреть в глаза Хрисанфру, потому что там — в глазах — у меня воздушно стоял только король.
Серые глаза... Белые волосы... Губы... Пальцы... Серебряный голос, как ручей... Прохлада воды... Чудовище. Ингренс. Ингренс. Ингренс.
Щеки продолжали гореть.
Когда в комнату зашли дядя с отцом, я уже ожидала от них проклятий. Но дядя благосклонно улыбался. Он наклонился ко мне.
— Норма шепнула, что наша девочка так впечатлена знакомством с ее сыном, что не может и слова вымолвить. А сынок польщен, вышагивает гордый, будто ему медаль в лоб воткнули. Он-то ожидал делового разговора, а ты... — он заговорил совсем тихо. — У меня с ним дело... Так он обмолвился, что устал от хитроумных невест, которые распускают коготки и за словом в карман не лезут. Сказал, что с тобой почувствовал себя как с семьей. Умная девочка, очень умная. Не ожидал от тебя такой прыти. Горжусь! Наша кровь!
«Умная девочка» расширенными глазами пораженно смотрела на родственников. Внутри я только поражалась факту, насколько могу быть безмозгла и еще кому-то нравиться при этом. Так вот он, путь к сердцу мужчины?
— Спасибо, дядя, — машинально вымолвила я, поднимаясь.
Мы выходили назад в наполненный гостями зал. Как ни старалась, я не могла сфокусироваться ни на одном лице, все они рекой текли мимо, а я без всякого притворства беспомощно цеплялась за локоть отца.
— Теперь можем улетать. Мы уже обсудили несколько пунктов договора, они виду не показали, но чую, на крючке, — шепнул отец и поцеловал меня в лоб так ласково, будто я — маленькая девочка.
— Действуй в том же духе, Кларисса, — подтвердил Драннис с другой стороны. — Только не демонстрируй своих... особенностей. Тебе всего ничего осталось дожать его.
«Особенностей...»
Я машинально проверила, не сползли ли когти, будь они неладны. Но они держались — и, пожалуй, лучше меня.