— А… это вообще возможно? — честно говоря, у меня в голове слова Симковской плохо ложились на картину мира. — Просто по моим наблюдениям я и так развиваюсь ненормально быстро. Не то чтобы я против, наоборот, просто почему если есть методики остальные этого не делают? Не поверю, что я такой прям уникальный, но пока мне не встречались люди моего возраста рангом выше Разрядника.
— За всё надо платить, — покачала головой женщина и только сейчас я заметил какой у неё взгляд. Холодный, даже я бы сказал ледяной, пробирающий до самой глубины души. Словно сама смерть туда заглянула. — И за силу больше, чем за что бы то ни было. Далеко не все на это готовы. Например, вы знаете, что за три года войны в нашей стране появилось двадцать шесть Архонтов? Но буквально через десять лет их осталось всего двенадцать. А ещё через пять лет всего восемь.
— А… — я хотел было спросить, куда они делись, но мне в голову пришёл совсем иной вопрос, куда более важный, который мог открыть всю суть проблемы. — А сколько Архонтов было на начало войны?
— Ни одного, — кивнула Татьяна Игоревна. — Вы умеете смотреть вглубь проблемы, молодой человек.
— Не скажу, что мне это сейчас нравится, — я поморщился, понимая, что именно там происходило. — Демонические техники?
— Далеко не только они, но… отрицать глупо. — вздохнула Симковская. — Тогда это казалось приемлемым. Не всё, некоторые вещи были отвергнуты категорически, а тех, кто пытался их применять убирали свои же. Но многое всё же использовали. И сами того не зная попали в ловушку. Вы спрашивали, почему сейчас не пытаются форсировать развитие операторов? Потому что постепенное увеличение силы позволяет адаптироваться не только организму, но и психике. Из тех восемнадцати погибших после войны Архонтов почти половину пришлось ликвидировать. Они практически потеряли человеческий облик. Остальные или покончили с собой или не совладали с собственными силами, фактически самоуничтожившись. Остальные… нам пришлось как-то справляться, адаптироваться к столь быстро обретённым силам. Пытаться приспособить их на что-то ещё, кроме массовых убийств.
— Нам… — я посмаковал это слово. — Как звучит-то, нам! Неожиданно. Честное слово. Как пыльным мешком по голове. А почему…
— Фамилия? — Татьяна Игоревна Симковская, а точнее Сикорская, трижды Герой Советского Союза, Архонт аспекта льда, слегка улыбнулась. — Это девичья моей матери.
— Нет, я про волосы, — я кивнул на гульку. — Думал, что у вас они тоже белые, как у внука и правнучки.
— Для этого нужно было родиться с аспектом, так что у меня они просто седые, пришлось покрасить, — ничуть не смутилась та. — Значит, это тебе я обязана тем, что пришлось бросить работу, исследования, учеников и согласиться на должность инструктора в институте повышения квалификации. Нет, жест я оценила. Игорь, наверняка, тоже. Но самому не жалко было потратить такой шанс на старую и никому не нужную бабку?
— Ну какая вы старая, на Западе ваш возраст считается фактически началом нормальной жизни. — я нагло улыбнулся прямо в глаза женщине, именем которой пугали детей на половине земного шара. — Замуж выходят, путешествовать начинают. А что, дети выросли, можно и для себя пожить. И нет, не жалко. Всё остальное у меня есть, если нет — заработаю. Или сам создам. А вот родня, это святое. Для своих девочек я готов и не на такое.
— Да уж наслышана. — кивнула Татьяна Игоревна, чуть улыбаясь словно своим мыслям. — Мне понравились украшения. Свежо и оригинально. И Сонечка прям загорелась. За это тебе отдельное спасибо.
— Да какие счёты между родственниками, — отмахнулся я и решил наглеть, так наглеть. — Значит, вы не были в ссылке?
— Почему? — удивилась Мама-Зима. — Была. Меня осудили за убийство Клименского Юрия Максимовича, второго секретаря обкома партии Свердловской области. К сожалению, Юра не сумел устоять перед жаждой силы. Она затмила разум, и он решил, что то, что допустимо было на фронте, можно повторить и с собственными гражданами. К сожалению, не обошлось без случайных жертв и разрушений, поэтому меня и отправили за Полярный круг. И правильно сделали. Архонт не может терять контроль, а я это сделала. Так что даже спорить не стала, зачем если виновата.
— Понятно, — я хотел спросить про Игоря Игоревича, но не стал. Понятно, что там было всё не просто так, и не простили Татьяне Игоревне второго секретаря обкома. Но то, что моего будущего тестя не тронули, а лишь испортили карьеру уже говорит о многом. Но лезть в политические дебри это последнее, чего мне хотелось бы. Так что я перешёл к главному. — И… чему вы меня будете учить?