— Ты почему область в известность не поставил? — продолжал он отчитывать, не сводя сурового взора глубоких карих глаз с комитетчика. — Ни по своим каналам не доложил, ни через нас? Зачем в чужую губернию полез без спросу? Что за самоуправство, твою мать? Генеральские звезды решил с наскоку заработать? Тебе, значит, ни начальство, ни партия не указ?.. Чувство реальности потерял? Так мы тебе его вернем! Сейчас не тридцать седьмой, полковник!
Терпеливо, не перебивая, с надлежащим пиететом в обличье слушая хозяина кабинета, Виктор Павлович ждал, когда ему предоставят слово.
Наконец, вылив волну накопившегося раздражения, досказав все, что полагалось, и чуть поостыв, тот вопросительно уставился на провинившегося.
— Владислав Витальевич, нами расследуется дело, касающееся государственной безопасности. Хищения с оборонного предприятия товара двойного назначения организованной группой лиц с последующей реализацией, в том числе, и за пределами Союза.
Оперативными мероприятиями удалось склонить к сотрудничеству одного из членов группы. Как обнаружилось, хищения с завода производились под непосредственным прикрытием лиц из органов внутренних дел. Ситуация требовала максимальной секретности и осторожности. Нам удалось взять с поличным двух офицеров внутренних войск, они написали явку с повинной. Из их показаний вытекает, что в деле замешаны высокопоставленные люди, руководство колонии.
— Интересно… — озадаченно протянул первый. — Ну, а чего в соседнюю область поперлись? Взяли ментов с поличным — крутите дальше у себя в казематах… И гражданских зачем твои янычары постреляли?
Виктор Павлович, с каменным лицом пропустив мимо уха «янычар», беспристрастно и профессионально продолжал:
— Из показаний нашего агента следовало, что товар тайно доставлялся на железнодорожную станцию Сумза, где у злоумышленников наличествовал подпольный склад на товарной платформе. С этого склада, видимо, используя подвижной состав станции, товар отправляли в другие точки по стране. Нашей задачей было выйти на ключевых игроков, связующие звенья в этой цепи… При попытке задержания преступники оказали вооруженное сопротивление. Погиб кадровый офицер госбезопасности. Опытный офицер, прошедший Афган… Ответным огнем были уничтожены двое нападавших. Третьему удалось скрыться.
— Что ж так глупо погиб, коли опытный? — насмешливо приподнял нависшие брови Владислав Витальевич.
— Преступники не были обычными расхитителями соцсобственности. Пистолет «ТТ» и мастерство его применения наводят на определенные мысли… Оружие сейчас находится в разработке у коллег из Ульяновска.
— Значит, двое убиты, третий бесследно исчез… Ниточка оборвалась, полковник? Операция провалилась?.. Что вы намерены предпринять?
— Той же ночью нашей оперативной бригадой был задержан некто Геннадий Сергеевич Чудко по кличке Боксер, судимый ранее за убийство. Он является ключевой фигурой, обеспечивавшей хищение продукции с завода. Взяли тихо, не всполошив никого, прямо с ночной смены. Со свидетелей задержания взяты подписки о неразглашении. Думаю, он знает о каналах, по которым расходился товар. Есть сведения, что он выказывал живой интерес к продукции и технологиям экспериментального цеха искусственных кристаллов на заводе «Маяк Октября». Даже попытался внедрить в штат своего человека.
— Вот как? Шпион, значит?.. — удивился первый секретарь. — И внедрил?
— Да, но под нашим контролем. Мы убедили этого человека начать сотрудничество с нами.
— Хорошо… — задумчиво произнес Владислав Витальевич, глядя вдаль сквозь полковника. — А где во всем этом руководящая роль партии?.. И как быть с областью?
Искушенный комитетчик моментально взял нужную ноту:
— Вот как раз здесь я хотел бы вас попросить о помощи. В руководстве колонии придется произвести задержания, начать оперативную работу с уликами, документами… Областное управление внутренних дел поднимет шумиху в Москве, усложнят нам жизнь, будут пытаться развалить ту часть дела, что касается их епархии. Чтобы те капитан с сержантом, которых мы взяли, оказались конечным звеном… Вот здесь было бы очень полезно заручиться поддержкой обкома партии, ежели б подключился и надавил на них, чтобы не сильно мешали, не препятствовали…
Первый с неоднозначной, беспокоившей улыбкой молча пристально изучал сообразительного полковника.