Муж тети Маши — Василий Пащенко — как раз оказался человеком покладистым, не принадлежал к числу тех безнадежных алкоголиков, которые в вытрезвителе бывают чаще, чем дома. Встреча с Ткаченко его озадачила, испугала. Неужели он, бывший фронтовик, со стороны выглядит подонком, который заслуживает общественного порицания?
— Нет, клянусь, что рюмка меня не так уж и тянет. Но бывают обстоятельства, когда не хочешь, а надо выпить, — объяснил Пащенко старому журналисту, — да вы и сами, наверное, знаете, как это бывает.
Василий семнадцатилетним пареньком, сразу после школы, попал на фронт. Воевал на 1-м Прибалтийском. После контузии в конце войны на время потерял память, слух, речь. Долгое время находился в госпитале. Выписался, вернулся домой. Вроде и здоров, но работать почти не может. На врачебной комиссии это подтвердили, но из-за отсутствия каких-либо бумаг написали, что Пащенко инвалид труда, а не инвалид войны. В результате пенсию получил меньше, чем ему положено. Обратился в одну, другую инстанцию. Говорят, что ничего сделать не могут, нет нужных бумаг.
Вот тут и нашлись доброжелатели, которые предложили инвалиду: «Ставь пол-литра, подумаем, что делать». Раз поставил, второй, а там и третий… Много ли надо человеку, который, как Пащенко, перенес контузию, чтобы опьянеть?
Павел Петрович из военного билета Пащенко выписал наименование артиллерийской бригады, в которой тот воевал, номер указа, по которому был награжден медалью «За боевые заслуги», и все эти данные послал в Архив Министерства обороны СССР. Вскоре оттуда пришла справка, что ефрейтор Василий Пащенко действительно был орудийным номером в бригаде, удостоен медали «За боевые заслуги». Сообщался и номер госпиталя, в который он был направлен после тяжелого ранения. Затем получил и вторую справку, в которой подтверждалась его контузия, срок пребывания в госпитале.
Не прошло и недели, как Пащенко назначили пенсию инвалида Великой Отечественной войны.
— Приходите к нам, посидим вечером вместе, — позвонила Ткаченко тетя Маша, — Василий вам благодарен как отцу родному. С таким и пол-литра раздавить не жалко.
— Только без пол-литра.
История с благополучным концом. Но именно этот благополучный конец, та легкость, с которой удалось завершить историю, тянувшуюся многие годы, и удручала журналиста. Почему же фронтовик ходил в роли докучливого просителя? Почему ему никто не объяснил, как и куда обратиться за нужными документами? Эта история под стать той, что писал сын о Сергуньке.
Одному человеку помог — отрадно. Но профессия журналиста дает возможность сделать большее. Из «Зари Немана» прислали кипу писем о пьяницах, о борьбе против алкоголя. Может быть, среди тех, кто написал в редакцию, есть и такие, как Пащенко.
Регина Маркевич обрадовалась, что Павел Петрович заинтересовался этим вопросом. Обычно такие письма их отдел, минуя другие отделы редакции, спроваживал в партийные, профсоюзные организации различных предприятий и учреждений для обсуждения на собрании коллектива, принятия мер и т. д. Сейчас, когда Ткаченко собрал все эти письма и прочитал, голова зашумела так, словно сам изрядно хватил.
Читатели предлагают меры для борьбы с пьянством, требуют суровых законов, осуждают терпимое отношение к пьянству, в особенности молодежи.
Регина Маркевич, передавая Ткаченко письма, сказала:
— Уж и не знаю, что вы с ними станете делать, Павел Петрович. Может быть, напечатать статью опытного врача?
— Да нет, Регина Казимировна. И вообще я убежден, что писать надо не для алкоголиков. Они газеты в основном используют, чтобы в них пол-литра завернуть. Писать надо для тех, кто обязан вести борьбу против алкоголя, но делают это из рук вон плохо.
Но как же все-таки быть с письмами, Ткаченко и сам толком не знал. Выбрал одно из них — в нем речь шла о групповой пьянке молодых рабочих с машиностроительного завода. С него и решил начать.
25 апреля
Отец все больше и больше меня удивляет. Не понимаю, что с ним происходит. То, бывало, ликовал, когда поместят хоть крохотную мою заметочку. А сейчас напечатана большая и серьезная статья, а он ворчит. И то не так, и это плохо.
В последнее время он мечется, разбрасывается, утонул в мелочах. Помог какому-то пьянице выхлопотать пенсию — счастлив. Взял в редакции пачку писем — ходит по адресам, все ведет подкоп под «зеленого змия». Тратить столько времени для того, чтобы написать статью о вреде алкоголя! Об этом уже столько писано и переписано. Что еще можно сказать нового?