Его отец, возможно, и такой, но причем здесь другие отцы и матери? К теплу большого костра тянутся разные люди. К своим родителям я бы ни одного из светаевских ярлыков приклеивать не согласился и никому не позволил бы. Говорят, что я внешностью похож на отца. Допускаю, что зеркало не врет. Но в душу мою оно не заглянет. А именно это и надо делать, прежде чем говорить о схожести детей и отцов. У нас с отцом не сходятся вкусы, по-разному мы оцениваем и некоторые события. Иные мечты одолевают меня, другие у меня привязанности.
Виктор Светаев внес сумятицу в «летучку», нарушил ее спокойный, как принято говорить, «деловой дух», и дальше уже все пошло кувырком. Глебов и Соколов грозно отчитывали Витьку, грозно, но малодоказательно. Он огрызался едко, зло. Каждый остался при своем.
Сейчас нет времени — пора спать, но когда-нибудь я напишу о Викторе более подробно. Меня к нему тянет. Он не похож на других.
26 декабря
Статья о геологах не идет. В коридоре меня встретил главный редактор и потрепал по плечу:
— Статью я твою снял с праздничного номера. Не дотянул. Что-то не то. Хотя отцовская рука чувствуется. Но признаться, мало поработал…
Я промолчал, но было такое чувство, словно полный рот набил горчицы. Плохо вышло — моя вина. Что-то хорошо получилось — чувствуется отцовская рука. Надоело!
К геологам я больше не ходок. Как я могу им смотреть в глаза? Прихожу — морочу голову, отвлекаю от дела, а в газете ни строчки, ни звука.
27 декабря
Весь день не могу найти себе места. Просто в отчаянии. Кто мог представить, что я попаду в такую гнусную историю!
Утром встретил меня Светаев и ехидно сказал:
— Поставляешь фактики для передовых статей?!
Я не понял, о чем он. Но, зайдя в кабинет, на всякий случай прочитал передовую. Обычно я эти статьи только пробегаю глазами. Уж больно скучный жанр. Передовая называется «Человек человеку — друг». Заповедь отличная, но до того часто без нужды употребляется, что давно утратила свою прелесть, притягательную силу. Именно в этой передовой и таилась погибель моя. Автор большой абзац посвящает душевной черствости. В качестве примера он ссылается на то, что в больнице затеряли справку старой медицинской сестры Оксаны Терентьевны Бажаевой, из-за чего задержалось назначение пенсии. И такую неприятность уважаемой женщине причинила вертлявая секретарша, у которой ветер в голове да кавалеры на уме.
Не помня себя, я бросился к Маркевич:
— Кто писал этот пасквиль?
— Герасим Кузьмич, а что?
— Откуда он взял материал о Евгении Печаловой?
— Я передала ему твою объяснительную записку.
— Все вранье. Ничего я такого не писал. Печалова ни при чем. Это бухгалтер, председатель месткома. И бумажку уже нашли.
Герасим Кузьмич, почесав свой тыквообразный череп, изрек, что ни на кого в редакции нельзя положиться.
— Надо давать опровержение, — категорически потребовал я.
— Глупости. Редакция партийного органа не станет извиняться перед какой-то вертихвосткой.
Я ему сказал какую-то гадость. Он пообещал поговорить со мной на редколлегии. Ну и пусть! Что подумает обо мне Женя! А ведь мы решили вместе встретить Новый год. К нам она не пойдет. Это ясно. Не буду и приглашать. Если поймет, что нет здесь моей вины, то будем встречать Новый год у нее дома.
В ночь под Новый год
Последняя ночь старого года. Впрочем, уже давно на городской башне пробило двенадцать, значит, наступило тридцать первое декабря. Павел Петрович поворачивается на левый бок. Онемела правая рука. Может быть, почитать? Пожалуй, не стоит, еще больше разгуляешься. А выспаться надо, обязательно надо, иначе за новогодним столом будешь сидеть кислятина-кислятиной — самому не в радость и другим настроение портить.
Бессонной ночью обо всем передумаешь. Только что думал о болезни, о старости, а теперь вспомнил о повести. Надо торопиться, быстрее кончать, не отвлекаться. Все-таки статья для «Зари» сожрала почти десять дней. А может ли Павел Петрович допустить такое расточительство? Сколько лет или месяцев отмерила ему жизнь? Кто ответит на этот вопрос вопросов? Никто! Значит, он должен быть особенно экономным — делать только главное, второстепенное — по боку. Повесть, конечно, важнее статьи. Век статьи ограничен, а повести? Увидит ли она вообще свет? Ручаться нельзя. Никак нельзя.